— Кто он?
— Довольно. Я разговаривал с вашей сестрой и с дежурным клерком.
— О! — Затянувшись, она выпустила изо рта очередное облачко дыма, потом упала поперек кровати и зарыдала. Её голова лежала на моем бедре, её тело вздрагивало от рыданий. — Если б вы знали, что значит быть женой Филипа Кордея, вы не стали бы обвинять меня. Моя жизнь — настоящий ад.
— Да, — согласился я. — Поосторожней, не то сигарета прожжет покрывало.
Она зарыдала ещё громче. Я опасался, что в коридоре услышат её горестные вопли. Решив изменить линию поведения, я деликатно положил руку ей на плечо.
— Не плачь, детка, — сказал я. — Я постараюсь тебе помочь, если смогу. Расскажи обо всем поподробнее.
Приподнявшись на постели, она обхватила меня руками. Сквозь тонкое кимоно я ощутил тепло её тела. Однако меня больше беспокоила дымящаяся сигарета, которую она держала в непосредственной близости от моей шеи. Всхлипнув два или три раза, она уткнулась подбородком в мою ключицу и прошептала:
— Не обижайте меня. Пусть хоть один человек проявит обо мне заботу.
Потом её подбородок заскользил по моей щеке, и её губы прижались к моим. Наши уста слились, образовав единое целое. Наши руки и ноги сплелись. Мы начали медленно опускаться на кровать.
Вовремя, хотя и с трудом, оторвавшись, я заглянул в её глаза. В расширенных зрачках читались одержимость, нетерпение, болезненное желание. Уголки её рта трогательно опустились. Для медицины она несомненно представляла интерес — неврастения, граничащая с расстройством психики, вкупе с нимфоманией.
— Что я могу для тебя сделать? — спросил я.
Она улыбнулась. Поднявшись с постели, она подошла к двери и повернула ключ. Она молча смотрела на меня. Её глаза снова затуманились, и она выглядела как потерявшийся ребенок. Расставив в стороны, как для объятий, руки, она бросилась вперед и плюхнулась мне на колени. Впилась в мой рот губами. Все было бы иначе, не разыскивай меня полиция. У меня не было времени для любви. Я снял её с колен.
— Так что ты скажешь о Доне Малли? — спросил я.
Выражение одержимости сошло с её лица. Она снова превратилась в нормального человека.
— Я полагаю, вы больше не работаете на моего мужа? — с чопорным видом спросила она.
— Сначала скажи, откуда тебе стало известно обо мне.
— От Дона. Он говорил что-то о разводе, будто вы работаете на Филипа. Ваша договоренность с ним ещё в силе?
— Скорее наоборот. Сегодня вечером твой муж пытался меня застрелить.
— Почему?
— Тебе лучше знать.
— Вы не разыгрываете меня, мистер Йетс?
— Зови меня лучше Билл, — сказал я. — Мне не до игр. Сначала я выслушаю тебя, потом поделюсь своей информацией.