Когда впереди показались первые деревья, я съехал на обочину и выключил фары.
— В чем дело? — В её голосе чувствовалось легкое беспокойство.
— Конец дороги — начало леса. — Я вылез из машины. Она тоже вышла и встала возле меня.
— Какой запах! — с восхищением сказала она.
Она стояла слишком близко. Я обнял её за плечи, не встретив сопротивления. Откинув голову назад, она посмотрела на небо.
— Нет, вы только взгляните на звезды! — Она глубоко вздохнула.
Нас окружал лес, воздух пьянил. В целом мире существовали только я и она, и она была пленительна и желанна. Во мне полыхало пламя, я привлек её к себе, потому что в данных обстоятельствах это казалось единственно правильным поступком, и плотно прижался к ней. Если она и сопротивлялась, то только долю секунды, потом закинула руки мне за голову, и мы словно слились в одно целое. Я слегка приподнял ее, и она встала на цыпочки. Её губы были мягкими и свежими, тело — теплым и ласковым. Прижав ещё крепче, я попытался уложить её на заднее сиденье автомобиля, но она с силой оттолкнула меня и выскользнула из моих объятий.
Она улыбнулась:
— Слишком много и слишком быстро. Не буду кривить душой — вы мне нравитесь, но для первого раза достаточно. — Она взяла мою руку. Мы смотрели друг на друга, и свет звезд отражался в её глазах.
Я попытался снова войти с ней в клинч, но она ловко подставила локоть, преградивший дальнейший путь к нашему сближению. Наверное, ей было не впервой обороняться подобным образом.
— Нет, вы ещё недостаточно ручной, — с дружелюбным смешком сказала она. — Кто знает, до чего вы дойдете, если вас вовремя не остановить? А если потом и я не захочу останавливаться? Все это влияние озера, звезд и сосен.
Она первой села в машину. Я устроился на сиденье водителя, прикурил две сигареты и одну протянул ей. Нам не хотелось разговаривать. Развернув «бьюик», я повел его обратно в Литтл-Виллидж. Уже слышался звук трубы, сочные звуки аккордеона. Я подумал, что никогда, ни при каких обстоятельствах не буду свидетельствовать против нее. Пусть у её супруга вытянется морда, когда он узнает, что я отказываюсь от дела.
— Дорогая, — сказал я, — где я мог видеть тебя раньше? Ты случайно не миссис Глория Кордей?
— Что? — Её голос звучал настороженно. Она глубоко затянулась сигаретой. — Ты бывал в клубе «Орхидея»?
— В кабаке Ника Кафки?
— Чуть больше года назад мы с сестрой выступали там в шоу. «Сестры Ларами. Райские птички-певички». Артистки из нас никакие, но и платили нам гроши. Может, ты даже видел это шоу.
— Может, и видел, — ответил я. Точно я не знал. В «Орхидее» я был всего раз, и то по делам клиента. Я спросил: — На игорных столах Ника тебе везло?