— Да.
— Ты времени не теряешь. Мне надо поговорить с Глорией.
— Она спит. У неё был тяжелый день. Сегодня нам всем досталось.
— Пойди и разбуди ее. Скажи, что Фэй Бойл у меня и церемониться я не собираюсь. Соображаешь, как мы с ней развлекаемся?
— Сколько ты хочешь?
— Пусть сучка придет и захватит с собой экземпляры всех завещаний, которые у неё есть. Мы всё обсудим по-деловому. Потом сестры могут убираться. Если желаешь, можешь тоже зайти, Йетс.
— Отличная мысль.
— Как знаешь, фраер. Легавые заметут тебя не сегодня, так завтра. Скажи Глории, что для неё будет открыт главный вход. Мой человек проводит её наверх. — Он положил трубку.
Я сидел, прислушиваясь к коротким гудкам, затем набрал номер. Изменив голос, я сказал:
— Капитана Хилари.
Прошло несколько минут, прежде чем он подошел к аппарату.
— Кто говорит?
Я сказал:
— Слушай внимательно. В одиночку мне не справиться, без твоей помощи не обойтись. Направь патрульную машину к «Орхидее».
— Послушай, ты! — Никогда прежде в разговоре со мной его голос не звучал столь неприязненно. — Я не намерен тебя покрывать. Тебя разыскивают по обвинению в убийстве. Ты не только оказал сопротивление, но и нанес телесные повреждения двум представителям власти. Тебе хорошо известно, как отвечают мои парни на подобные вещи.
— Меня вынудили. Бедекер работает на бандитов.
— Бедекер отвечает за твой арест. — Он помолчал, — боюсь, тебя пристрелят ещё до задержания, а если пустишься в бега, я не смогу помешать. Скажи, где ты, и я лично приеду за тобой. Это единственный способ спасти тебя.
— Спасибо за совет. Ты приказал проследить мой звонок?
Он не ответил.
— Ещё раз спасибо, друг, — с горечью сказал я, вешая трубку.
Из кухни вышла амазонка. Тяжело переваливаясь и выставив вперед руки, она направилась ко мне. Она сжала меня в объятиях, и в нос мне ударил крепкий запах перегара. У неё была мускулатура молодой кобылицы. Она повисла на мне.
Если им удалось проследить, откуда я звонил, лихорадочно размышлял я, через три минуты они будут здесь. Самое позднее через пять.
— Люби меня, люби меня, — пробормотала семифутовая красотка, протягивая мне губы для поцелуя.
Мне удалось освободить правую руку, и я, не раздумывая, двинул ей в челюсть. Она сразу обмякла, успев сказать удивленным голосом: «Дорогой, ну полюби же меня». Потом опустилась на пол и, как час назад, мирно захрапела.
Я побежал в кухню, погасил свет и пулей выскочил из дома.
Из подъезда большого супермаркета на углу Сент-Кэтрин-стрит, где я спрятался, хорошо просматривалась вся улица. Спиртное ещё оказывало на меня свое действие, и я пока не терял рассудка от страха. Было около трех ночи, давно перестал ходить городской транспорт. По тротуару, накинув на руку пиджак и негромко напевая, брел пьяный. Мимо на малой скорости проехала полицейская машина. Я забился поглубже в подъезд. В этот ночной час любители попрактиковаться в меткой стрельбе могли выбрать меня своей мишенью. Мой темный пиджак был хорошо виден даже при неярком свете уличных фонарей.