Я наклонился и разглядел картинку в рамочке, которую кто-то приставил к округлой стене колодца.
Это была фотография пророка Евгения. Та же, что и на цветной газете, которая когда-то прибилась к ноге. Расстёгнутый китель, медальон на голой груди, борода, которая куда-то вбок закручивалась. Только фотография сильно выцвела — наверно, выгорела на солнце. А ещё на ней была траурная полоса.
— Он здесь умер, — услышал я. — Ему голову отпилили.
Великан стоял позади и подсвечивал фотографию.
Я посмотрел на великана, потом опять на картинку. Поставил её туда, откуда взял.
Стало совсем темно, но мы пошли быстрее, уже не так опасаясь пораниться о железный мусор, торчавший со всех сторон.
— Ордена красного знамени завод «Фрезер». Ты, наверно, о нём уже кое-что выяснил, — заговорил гигант, светя далеко перед собой. — Но всё началось не с него.
Он говорил поставленным голосом экскурсовода, очень энергично, но ужасно сумбурно, что в сочетании с обстановкой — пустырём, похожим на свалку строительных отходов — уносило сознание в чёрную дыру, где все связи с привычным порядком вещей рвались быстрей паутины.
Нужно было слушать великана очень внимательно, чтобы хоть что-то понять, но я слишком старался не упасть, слишком волновался, кажется, даже дрожал от волнения, и через это волнение в меня проникало что-то другое, трудно определимое, как будто простудный вирус, но только без слабости и боли в горле, разве что горел лоб.
Поначалу всё звучало по крайней мере понятно. Великан рассказал, что вся эта помойка — бывшая часть владений князей Гагариных. Древний род, происходивший от Рюрика. Хотя для нас это малозначительный факт. А важное началось сто с лишним лет назад, когда князь Александр Григорьевич Гагарин вернулся из затяжной поездки в Португалию. Из сувениров он привёз только маленькую чёрную женскую статуэтку.
На неё бы никто не обратил внимания, обычная с виду экзотическая фигурка для интерьера, но только князь держал её под замком, а доставал только затем, чтобы надолго уединиться в комнате. Любопытствовавшая прислуга слышала бормотание и удары об пол. Иногда топот ног — князь, судя по всему, босиком бегал по кругу и что-то причитал. Кроме прислуги у князя никого не было, а та давно привыкла к его странноватым выходкам, и это новое самодурство особенного внимания не привлекло, слуги только посмеивались, тем более что никаких особенных перемен в доме не случилось. Потом стареющий холостяк-князь купил рыцарские доспехи, которые стал носить регулярно, но исключительно дома — думали, что из-за смущения перед крестьянами, но оказалось, что надевает он их только для своих вечеринок с чёрной женской фигуркой.