«Нет. Ни за что на свете я не пойду на “Комик-Кон”».
Опустив на глаза тёмные очки (вдруг подступят слёзы!), я поднимаюсь с кресла, расправляю плечи и обращаюсь к Тимоти самым язвительным тоном:
– Дорогой Тимоти, на «Комик-Кон» мы не придём, и не надейся. И если сам не понимаешь почему, значит, в тебе не осталось ничего человеческого.
Я намеревалась выйти из кабинета вместе с Виолой, величественно, по-королевски, облив Тимоти напоследок презрением, однако дорогу загородил письменный стол.
Воспользовавшись заминкой, Тимоти хватает меня за руку сухими сильными пальцами.
– Прошу вас, дорогие мои, не отказывайтесь так сразу. Подумайте. – И когда мы уже стоим на пороге, распахнув дверь, швыряет нам вслед очередную гадость: – Вы такие талантливые! Не хотелось бы отдавать продолжение вашей книги другому писателю.
– Элис —
Мы с Виолой молча бредём к станции метро. Голова у меня раскалывается, а тело будто налито свинцом. Даже шум центрального Лондона сегодня только действует мне на нервы.
– Он же не позволит кому-то ещё написать третью книгу, – наконец произносит Виола. – Мы придумали новых персонажей, да весь сюжет изменили! Нельзя же просто отдать нашу книгу другому писателю. Это же воровство!
– Наверное.
– А что сказано в контракте?
Наш договор с издательством я помню очень хорошо. Виола тогда не отходила от Нейта, и вникать во всю эту юридическую чепуху пришлось мне. Я показала контракт Оливии, нашему литагенту, и она подтвердила, что всё составлено честно, – если издательство или наследники Салли Кинг позволят, то кто угодно сможет написать продолжение к нашей книге. Ведь главных героев и основной сюжет придумали не мы.
Во рту непривычно горчит, и я нервно сглатываю.
– Не помню. Эти чёртовы литагенты вечно чего-нибудь напридумывают. Они даже хуже редакторов.
– А может, нам поговорить с Оливией? – задумчиво спрашивает Виола.
У меня в груди поднимается волна настоящей паники.
– Зачем? Что теперь изменишь?
– Элис, третьей книги быть не должно, понимаешь? И не важно, кто её может написать. Не знаю, как объяснить, но я чувствую, что героев «Танца повешенных» надо оставить в покое. Мы придумали хороший конец во второй части, что бы там всякие критики ни писали. У наших героев появилась надежда, перед ними открылись новые возможности… Они теперь свободны и пусть живут, как пожелают.
Виола разволновалась не на шутку, и меня это беспокоит. Почему для неё это так важно? Говорит, что не может объяснить. А на самом деле – это я боюсь спросить. Мне страшно задать даже один из вопросов, на которые у меня нет ответа. Не хочу тревожить едва затянувшуюся рану. И безотчётно прибавляю шаг, уверенно впечатывая каблуки в твёрдый, неподдающийся асфальт.