– Вы мне не тыкайте, господин жандарм! – с вызовом бросил Оболенский, – вы мне не ровня!
– Да где уж нам, – ухмыльнулся поручик. – О! А вот и корнет возвращается! Сейчас с Вами будет беседовать тот, чей титул вполне сопоставим с Вашим… Надеюсь, что…
Это было последнее, что успел сказать Герарди. Воспользовавшись тем, что он перевел взгляд на окно и на мгновение потерял бдительность, Оболенский нанес поручику молниеносный удар тростью в солнечное сплетение, а вторым движением швырнул ее в Гучкова. Спрятавшись под стол от летящего предмета, Александр услышал грохот распахивающейся настежь двери.
– Корнет! Задержать! – сдавленный хрип Герарди перекрыл звуки сухих, как треск ломающихся деревьев, выстрелов…
– Князь, Вы меня разочаровали…
Щетинин виновато развёл руками.
– Всё произошло слишком быстро! Сначала грохот дверей, потом он мчится прямо на меня, и через мгновение я сам уже лечу кувырком и слышу ваш голос «Стрелять!»… Ну и высадил всю обойму в белый свет, как в копеечку, не успев даже приземлиться…
– Задержать, корнет, – раздраженно поправил Герарди, – я просил его задержать!
– Простите, Борис Андреич, – вмешался Гучков, – но Ваш хрип после удара можно было понять как угодно. Я лично разобрал только «…ать!»
Герарди обреченно махнул рукой.
– Что будем делать?
– А не кажется ли Вам, господа, что главное мы уже сделали, – предложил свой вариант произошедшего Кошко, – подтвердили, что заговор существует, нашли штаб-квартиру заговорщиков, встретили и опознали одного из них, и узнали нечто важное – в комплот вовлечены весьма влиятельные персоны, стоящие у престола – Оболенский один из них, и главное – Фальк находится не в Германии, а в России. И кто это – можно только догадываться. Ни одной ниточки к нему у нас нет…
– Да, – задумчиво произнес Герарди, – как песок, сквозь пальцы… Кстати, князь, при вас смотритель, не упоминал, случайно, фамилию Вюртсшафтпруфер?
– Боюсь, Борис Андреевич, что это не фамилия, а должность. По-русски – просто ревизор…
– Тупик…
* * *
Когда поезд Берлин-Санкт-Петербург подкатил к государственной границе, разведчики, скинувшие напряжение последних дней, позволили себе расслабиться, тем более роскошный салон первого класса вполне к этому располагал.[4] Особенно, когда чай с коньяком понемногу превращается в коньяк с чаем…
– Когда мы стояли лагерем под Ледисмитом, – рассказывал Гучков заплетающимся языком, так как лимит выпитого превысил отметку «Вам на сегодня хватит!», – местные жители приносили в дар духам на алтарь, расположенный недалеко от нашей части, разные вещи. В основном – еду. Почти каждый день…