– Наш друг Фальк обещает, что к лету всё будет готово.
– Наш друг сам ходит по самому краю… Кстати, на него могут выйти через арестованных эсеров?
– Не получится. Команды передавались через связного, который сам получал их по телеграфу из Швейцарии… А туда они шли из Германии… Любой, кто захочет пройти по цепочке, должен будет вскрыть почтовые службы трёх стран…
– Но Вы ведь знаете…
– Только то, что рассказал. Как и откуда распоряжения поступали в Германию мне уже неизвестно.
– Завидная конспирация.
– Да, и именно она – залог того, что в России у нас всё получится. Рано или поздно… Как говорят русские – не мытьём, так катанием…
После встречи со своим британским коллегой, посол Франции решил не ехать сразу же к себе, а немного пройтись, чтобы привести в порядок мысли и решить, какой отчет следует представить Теофи́лю Делькассе́ – министру иностранных дел республики. Их связывала не только служба, но и членство в масонской ложе «Латинское братство» города Фуа. На своём посту Теофиль занимал ярко выраженную антигерманскую позицию и старательно стремился разрушить систему союзов, разработанную канцлером Бисмарком в предыдущие десятилетия, связывающую Германскую Империю с Австро-Венгерской Империей, Италией и Россией. Огюст старался не разочаровывать начальника, а сейчас вообще прыгнул выше головы, молниеносно разрешив Фальку для организации беспорядков в Петербурге отозвать офицеров Иностранного легиона из лагеря подготовки боевиков и использовать по своему усмотрению в течении 12 часов. Тем более, что желание выслужиться удачно сочеталось с его личной ненавистью к этой заснеженной угрюмой стране, которую так и не удалось завоевать ни в 1812, ни в 1855-м…
Серые тени, скользнувшие вслед за послом, тоже не желали огорчать свое начальство, поэтому не оставили никаких внешних следов своего усердия, гуманно оглушив француза и его охранника, использовав вместо дубинки плотно набитый солью рукав. Дворник, обнаруживший в сугробе трёх иностранцев, подумал даже, что они жертвы перепоя, а не ограбления. Всё содержимое посольского саквояжа оказалось порядочно распотрошенным, хотя исчезли только деньги, что по нынешним временам можно было охарактеризовать русским выражением «легко отделались». Отчаянно зевающий, вымотанный за последние сутки полицейский составил протокол происшествия, пробормотал дежурные извинения, пообещал разобраться со злоумышленниками «как только, так сразу» и спровадил очухавшихся дипломатов восвояси, выделив для сопровождения пару жандармов. Подождав, пока потерпевшие скроются за поворотом, столоначальник вернулся в участок, сел к бюро, начеркав пару строк, запечатал в конверт и вызвал дежурного: