«Я люблю свою лошадку,
Причешу ей шерстку гладко,
Гребешком приглажу хвостик
И верхом поеду в гости».
После такого «ипподрома» развеселившихся девчонок уложить спать было невозможно. Тем более, что взрослые пообещали никуда их не отправлять и оставить на весь следующий день в Кронштадте. Монарху пришлось идти на сделку и пообещать еще один стишок в обмен на переход в горизонтальное положение и закрытые глаза. Только после этого в специально отведенном для отдыха флигеле наступила относительная тишина.
«Спать пора! Уснул бычок,
Лег в коробку на бочок.
Сонный мишка лег в кровать,
Только слон не хочет спать.
Головой кивает слон,
Он слонихе шлет поклон…»
– Всё, уснули, – шёпотом произнесла Мария Федоровна, заглядывая через плечо императора. Они теперь постоянно будут требовать читать им эти стихи…
Монарх молча кивнул головой, стараясь не давать повод дополнительным вопросам. Где, например, он взял эти детские рифмы лауреата Сталинской премии Агнии Барто? Но вдовствующая императрица хотела поговорить совсем не о поэзии.
– Что ты хочешь сделать с Витте, – спросила она шепотом, – ты его повесишь?
– Только в том случае, если повешенный он принесет больше пользы, чем живой, – сквозь зубы процедил царь…
– А великие князья? Долго они будут сидеть под домашним арестом?
– Надеюсь, они не голодают, – сарказм в голосе императора постепенно превращался в тихую ярость.
– Я просто прошу быть снисходительным и милосердным, – резюмировала Мария Федоровна голосом настоятельницы монастыря кармелиток.
Император медленно встал, осторожно отодвинул стул и на цыпочках направился к выходу. Поспешив за ним, Мария Федоровна прикрыла дверь, обернулась, тут же уперлась в помятый после «скачек» френч и тихо пискнула, услышав глуховатый голос над самым ухом:
– Что значит «быть снисходительным и милосердным»? Мы не разбитые горшки в посудной лавке считаем! Каждое неверное действие, а особенно бездействие власти превращается в чьё-то личное горе. Чем больше полномочий, тем выше цена ошибки и больше трагедий. Безнаказанность виновников множит обиды простых людей. Они – как капли дождя, если не замечать – сольются в реки, выйдут из берегов и снесут государство, допустившее безответственность под вывеской милосердия. Хотите знать, как это выглядит, Ваше Величество? – с этими словами император схватил пальцы Марии Федоровны и крепко сжал в своих ладонях… Глаза вдовствующей императрицы затуманились, голова непроизвольно запрокинулась, тело содрогнулось и упало на руки императора.
– Что это, – с трудом разлепила губы Мария Федоровна.