Фокс наконец нашёл нужный документ. Им оказался длинный свиток плотного желтоватого пергамента. Брови сами собой полезли на лоб: как архивный работник ошибиться в материале я не могла. Но само присутствие подобного предмета в обычной современной нотариальной конторе выглядело несколько неуместно. Ну хорошо, согласна. Контора была не совсем современной и уж точно необычной. Но даже для таких условий шершавый пергамент с длинным списком имён и бурыми пятнами напротив каждого из них — это было слишком. Розовые мечты о личной ванной быстро выветрились из головы, сменившись мыслями о нелепых телевизионных программах с розыгрышами легковерных граждан. Я поднялась.
— Хорошо. Я поняла. Где тут у вас камеры?
— Камеры? — Фокс оторвался от свитка и непонимающе уставился на меня. — Вообще-то внизу, в подвалах. А что?
— Очень хорошо, — кивнула я. — Туда я не пойду.
— Так вас и не приглашают… — ещё больше удивился рыжий.
— Ну сюда же пригласили, — зло фыркнула я. — И кому я этим обязана?
— Я же вам уже объяснял, — терпеливо, как маленькому ребёнку, начал говорить Фокс. — Ваша двоюродная бабка по материнской линии завещала…
— Да нет у меня никакой бабки! — окончательно обозлилась я.
— Так, подождите, — насторожился рыжий. — Вы Секлетинья Ивановна?
— Да. И что это меняет?! Если у меня дурацкое имя, то я идеальный кандидат на роль клоуна в какой-нибудь идиотской постановке?!
— Вы, должно быть, не поняли меня, — порозовел Фокс. — Подбором актеров для театра мы не занимаемся. Я, конечно, могу порекомендовать вам…
— Да вы что, издеваетесь?! — взорвалась я. Расставаться с розовой мечтой было очень неприятно.
— Но, Секле…
— Достаточно.
Я повернула голову и увидела ряд матовых пуговиц на расстоянии двадцати сантиметров от своего носа. Хозяин этой съемочной площадки почтил нас своим вниманием. Пришлось потратить какое-то время, медленно скользя взглядом по широкой груди, тёмному галстуку, булавке с каким-то драгоценным камнем, обвитой венами мощной шее… Тогда, когда уже казалось, что задрать голову ещё выше я просто физически не в состоянии, мне наконец удалось посмотреть новому актёру этого театра абсурда в глаза.
Два серых камешка. Вот и всё, что я увидела. Даже у мраморной статуи во взгляде было бы побольше эмоций.
— Секлетинья Ивановна, вас никто не разыгрывает, — властно заявил он. — Вы являетесь наследницей особняка «Врата» и прилегающих территорий. Вы принимаете наследство?
— Ну… Если это правда дом… И без долгов… — разом растеряла весь боевой настрой я.
— Никаких долгов! Отличный особняк, — засуетился Фокс.