— Блин, жаль Маси нет! Маха бы нам тут устроила кузькину мать, — готовя блинчики, пока я раздевалась, проворчала подруга, — Мы бы с тобой уже знали все клубы, кафе, бары и пабы не только в городе, но и в области. Уже бы и своего «Игорька» захапали б!
Да, Аля действительно имела бы успех в местных «пристойных» заведениях. Она без макияжа то красавица, а если уж подчеркнет свои достоинства легким (или не совсем) мейк-апом… туши пропало. По прогнозам, синоптики объявят мощный мужикопад. Иногда я чувствовала себя ущербно. Я — типичная представительница вида «хомосапианс». Каре, нос с горбинкой, больше среднего размера зубы. Ко всему этому прилагался рост метр шестьдесят. С таким набором чувствуешь себя земляным гоблином, только вышедшим из шахты, со словами: «Я усталь, насяльника. Руда нет больсе. Отпустить глупий гоблин домой, хоросий, добрий насяльника». Аля же скорее ассоциируется с миловидным блондинистым божеством, спустившимся с небес для сбора дани с нас, «рабосий глупий гоблинов, насяльника». Хотя… такие как Аля пожалеют бедных существ и не примут дары, а отдадут их обратно.
— К моему счастью, она с Игорьком укатила на острова. Сказала, выклянчает у него немного деревянных и купит нам суперкрутые сувениры.
— Мася? Да забудет уже через три секунды, что она там говорила, — возразила Аля, обмазывая маслом последнюю порцию ароматных блинчиков.
Майа Андреевна — прекрасная женщина, по совместительству, как вы уже догадались, наша подруга. Такой как Мася — надо в морге работать. Она не только при трупах есть будет, но еще и у них поинтересуется, не хотят ли они покушать? Не заболели ли? А то что-то очень бледные и молчаливые, ребят! Но наша Майа выбрала юридический ВУЗ, где и повстречала своего Игорька — сына довольно таки крупного бизнесмена. Майюся — нескончаемый поток позитива и положительных эмоций. Она была как солнышко, такая же рыжая и веснушчатая! Плачет только тогда, когда нечаянно прыскает духи в глаза, заезжает подводкой куда не надо и еще много всяких «совершенно случайных и смешных» ситуаций.
Мы же с Алей все еще не освоились в новом городе, а всех кавалеров упорно отшивали.
Я согласилась с подругой и приступила к поглощению пищи. День выдался сложным, но продуктивным. Я отмотала срок в местной колонии — моей академии, а потом еще и успела заскочить в одну кампанию по поводу работы. Как я буду совмещать работу и учебу — не знаю, но другого выхода увы, нет. Или так — или голодать.
Аля заметила резкую смену моего настроения и без слов поняла причину переживаний. За 10 лет она изучила меня вдоль и поперек. Иногда мне кажется, что я сама себя не знаю.