Годовщина свадьбы у Кролей прошла весело и шумно, хотя несколько утомительно. Даша в принципе не любила шумные тусовки, а за последнее время просто отвыкла от любого общества. Хуф, Федька, Полина Геннадьевна, девчонки на работе, Инесса — узкий круг повседневного общения, и ничего больше. Десять лет свадьбе… Дарья зябко поежилась. Одна, тишина, животные спят, ей тоже пора ложиться, уже глубоко за полночь, но что-то мешает. Нет, можно сказать, что она уже свыклась со смертью Ники, привыкла жить одна, но это дурацкое письмо ниоткуда!..
Кстати, о письмах, сегодняшнюю почту она не просмотрела. Полина Геннадьевна оставила стопку корреспонденции, как всегда, на столике в холле, но вставать и идти туда совсем не хотелось. Если бы Этот не спал, можно бы было послать его, но… Пес будто бы услышал мысли хозяйки, в коридоре раздалось сопение, и шарпей заглянул на кухню.
— Хуф, мальчик мой, принеси мне почту!
Пес посмотрел на нее, как на сумасшедшую: какая может быть почта в три часа ночи?
— Ну, Хуфчик, миленький, пожалуйста!
Шарпей недовольно хрюкнул, однако за почтой сходил: через пару минут Даша рассматривала немного обслюнявленные письма и газеты, раскладывая их в привычном порядке. Рекламные листки и бесплатные газеты объявлений сразу в мусор, счета направо, письма налево. В руках уже осталась всего пара конвертов, сердце предательски сжалось, кольнуло какое-то странное предчувствие. Нет, слава богу, из двух последних конвертов ни один не был подписан уже знакомым адресом или знакомым почерком, хотя… Последнее письмо было с каким-то абсолютно неизвестным обратным адресом. Даша подавила предательский порыв выбросить конверт в мусор, не вскрывая, и распечатала письмо. Половинка странички.
Дрожащими руками Дарья развернула листок и прочитала коротенькое письмо.
Без тебя мне очень грустно,
Я скучаю у окна.
Мне так холодно и пусто,
Ты же где-то там одна.
Я тебя так жду, родная,
Невозможно рассказать.
О тебе весь день мечтаю,
Ночью думаю опять.
«Где ты, где ты?» — вопрошаю
Я у неба и у звезд.
Так давно тебя я знаю…
Спи, мой друг, не надо слез.
«Целую, Колючий». Опять. Да что же это такое? Даша несколько раз моргнула и потерла глаза, слезы стояли где-то комком в горле, но не желали пролиться. Комок мешал дышать, мешал думать, мешал жить. В голове помутилось, как от удушья. «Господи… вот так и умирают люди от разрыва сердца!» — мелькнула абсурдная мысль, мелькнула и оставила в голове звенящую пустоту.