Дождался. Видимо, турок действительно обещал много денег.
Обернулась. Священник грустно брел по песку вдоль моря. Не бежал в испуге, а именно неторопливо шел повесив голову. Золоченая подставка для ведра осталась на пляже, как и три почти нетронутые восковые свечи и полупустой коробок спичек.
Мне святого отца даже жалко стало. Уж слишком наглядно я продемонстрировала его никчемность. Но что я могла сейчас сделать? Взяла подставку и занесла в сарай. Надо будет выяснить у Дары, где он живет, и занести эту штуку ему. Денег ведь стоит. У него, должно быть, не так много этой церковной утвари осталось. Свечки решила себе оставить, а то мало ли, ночью понадобятся. Освещения ведь не только в сарае, на всем пляже нет.
Дара вернулась через час. Рассказывать, как обидела попа, я ей не стала. Она же наверняка его хорошо знала, а мне уже было немного стыдно от того, как я с ним поступила. Выяснила только, где тот живет, – под предлогом, что вдруг мне консультация понадобится.
К счастью, на море штормило, и план Дары плыть к пещере рухнул. Мне было так страшно приближаться к этому зловещему месту, что я даже обрадовалась, а заглядывать и тем более спускаться в колодец бесстрашная подруга и сама предложить не рискнула. Она долго оценивала разбивающиеся о камни белые брызги, потом, прищурив глаза, посмотрела на небо, где облака неслись со скоростью самолета.
– Завтра все успокоится, – уверенно заявила она и пообещала одолжить у какого-то деда лодочку, чтобы не мокнуть в ледяной воде.
Потом спохватилась:
– Ой, опять не выйдет. Завтра же Хэллоуин! Весь город гулять будет на фестивале.
Я равнодушно пожала плечами – мол, подумаешь! – а сама обрадовалась, ведь поездка к пещере откладывалась так далеко, что, глядишь, дурная идея сама собой рассосется в голове подруги.
– Ты что, не понимаешь? Это же маскарад! Все будут в костюмах и масках. Большинство людей привидениями оденется.
– Ну и что?
– Так давай и тебя нарядим! Ты сможешь гулять, как все.
– В смысле? – растерялась я.
– В прямом! Накинем тебе на голову простыню, и тебя все будут видеть.
– Зачем это?
– Ты разве не хочешь снова почувствовать себя человеком?
Я грустно посмотрела на подругу, и она поняла, что сморозила глупость.
– Ой. Прости! – Дара прижала кончики пальцев к губам, потом с досадой всплеснула руками. – Я не то имела в виду!
– Да ладно. Идея хорошая, – вздохнула я, – только общаться все равно ни с кем не смогу. Даже с тряпкой на башке меня никто не услышит.
Подумала и добавила:
– Но хоть толкаться не будут, и то хорошо. Давай попробуем. Буду немым привидением.