Кунцевич вошёл в арестантскую в половине четвёртого утра. Задержанный мирно посапывал на деревянных нарах и не проснулся даже от лязга ключа в дверном замке, сыщику пришлось тормошить его за плечо. Армянин открыл глаза и не узнавая смотрел на будившего, лицо которого едва освещалось тусклым светом спиртового фонаря. Наконец, узнал и растянул рот в улыбке:
— Не спится, господин титулярный советник? Совесть мучает? Пришли предо мной извиниться и отпустить?
— Я пришёл, чтобы перевести вас в более безопасное место.
— В более безопасное? — продолжал ухмыляться Азнавуров. — В этом нет никакой нужды. Здесь я себя чувствую вполне спокойно. Или вы боитесь, что я отсюда сбегу?
— Я боюсь, что вам отрежут голову. Имею сведения из надёжных источников, что ваши друзья намереваются это сделать.
Топограф захохотал:
— Полно вам, Мечислав Николаевич, полно! Один раз вам чуть не удалось взять меня на пушку, но во второй раз этого сделать не получится, уверяю вас.
— Нужны вы мне больно. Я предлагал вам сотрудничество, руководствуясь исключительно чувством гуманизма, ибо доказательств причастности вас и иных лиц к убийству господина Шереметевского и мздоимству при торговле земельными участками у нас более чем достаточно.
Услышав про земельные участки, задержанный на миг переменился в лице, но тут же собрался и вновь стал улыбаться:
— Ну-ну. Что ж, если доказательств у вас хватает — отдавайте дело в суд, ну а он разберётся.
— Отдадим, непременно отдадим, не извольте беспокоиться. Но оформление дела требует времени, и для того, чтобы за это время вас не лишили жизни, и вы могли предстать перед судом, я и вынужден в эту раннюю пору не спать. Ну, всё, хватит разговоры разговаривать, собирайтесь, я обожду вас за дверью.
Они ехали по узкой извилистой дороге. В повозке расположилось четыре человека — на козлах сидел стражник-кучер, рядом с ним примостился ещё один, Кунцевич и землемер сидели сзади. За ними рысцой двигалось четверо всадников.
Выстрелы грянули, когда маленький отряд подъехал к мосту через Жоэквару. Кучер повалился в одну сторону, второй стражник — в другую. Кунцевич сжал Азнавурова в объятиях и вместе с ним вывалился из повозки. Схватив задержанного за руку, Мечислав Николаевич метнулся в сторону леса. Конные стражники дали несколько выстрелов, развернули лошадей и галопом помчались в сторону станции. Когда стук копыт их лошадей совсем стих, на дороге появились четыре фигуры в черкесках. Один из бандитов подошёл к повозке, осветил фонарём трупы, затем посмотрел внутрь. Нападавшие стали громко обсуждать что-то на местном наречии. Поговорив несколько минут, они подобрали оружие убитых и скрылись в темноте. Всё это время сыщик и топограф лежали, вжимаясь в землю и боясь пошевелиться. Только минут через десять, Кунцевич приподнялся: