— Господи! Ну что вы несёте! Какие десять тысяч? Я же лично удостоверяю купчие, и прекрасно осведомлён о ценах.
— Вот! Теперь то мы и подошли к главному. Дело в том, что и казна не была уверена в судьбе курорта, поэтому высочайше утверждёнными «Условиями продажи земельных участков в Гагринской Даче» было предусмотрено два способа отчуждения — по добровольному соглашению, то есть, попросту говоря, на основании договора, или с публичных торгов. Продажи начались первым способом — желающих покупать землю было мало и ни о каких торгах не могло быть и речи. Цены участков стала расти, а способ их продажи не изменился! Они до сих пор уходят по запродажным записям и задаточным распискам! Почему так получается, вы не знаете?
Мировой поднял глаза вверх и помотал головой:
— Боже мой! Я же уже вам сказал — земля здесь стоит гораздо меньше, чем названная вами цифра, покупателей на неё мало, тем более в нынешнее время и смысл устраивать аукцион отсутствует.
— Чудесное объяснение. Это же самое вы говорили Шереметевскому, если он, человек, абсолютно далёкий от коммерции, вообще интересовался ценами на участки.
— Да посмотрите в конце концов договора! — мировой опять чуть не кричал.
— Я их смотреть не буду, их следователь посмотрит. Я же, для того, чтобы выяснить, почём нынче здешняя землица, поступил по-другому, — я опросил покупателей. И выяснил, что желающих купить землю — пруд-пруди, что цена за десятину начинается от десяти тысяч, и что участки можно приобрести только через некого Самвела Азнавурова, потому как публичных торгов не устраивается, а заставить администрацию заключить условие закон не позволяет. Человек, желающий прибрести землю, приходил к начальнику станции, тот отправлял его к ответственному за эти операции топографу Азнавурову, а последний сообщал, что земля будет продаваться с аукциона, который неизвестно когда состоится. А через некоторое время, когда несостоявшийся покупатель заливал своё горе здешним невкусным вином в ресторане, к нему подсаживался братец топографа — Самвел и предлагал приобрести земельку без всякой волокиты и по цене на пару тысяч ниже рыночной. Обрадованный покупатель беспрекословно платил требуемое и уже через пару дней держал в руках акт предварительного соглашения, устанавливал на участке столб с дощечкой, на которой обозначались его имя и фамилия, огораживал участок забором и приступал к обустройству своего кусочка рая. Начальник станции был доволен расторопной работой подчинённых, покупатель, проклиная в душе мздоимца Шереметевского, был доволен покупкой и сбережением двух — трёх тысяч, братья Азнавуровы были довольны причитавшимся им барышом, ну а больше всех были довольны вы. Ашот Арутюнович сказал, что с каждого участка вы забирали себе четыре тысячи.