Сказав эту фразу, коридорный не отошёл от двери, как было условлено, а продолжал стоять, тупо пялясь на коричневую обивку. В двери в это время послышался звук отпиравшего замок ключа. Осипов схватил гостиничного служителя за шкирку и задвинул себе за спину, встав на его место. Сделал он это видимо не совсем ловко, так как скрежетание ключа в замочной скважине прекратилось и в коридоре повисла недобрая тишина.
— Открывайте, Маламут, не-то дверь вышибем! — грозно крикнул Игнатьев. Осипов, по лицу которого ручьём лил пот, сначала увидел, как в филёнке медленно образуются рваные отверстия из которых в разные стороны летят фанерные щепки, и только потом услышал хлопки выстрелов. В грудь что-то сильно стукнуло. Агент покачнулся и всем телом навалился на дверь. Хлипкий гостиничный замок не выдержал, дверь отворилась, в грудь агента ударили ещё две пули, ему сделалось нестерпимо больно, и он повалился внутрь комнаты. У городовых не выдержали нервы — они стали палить в белый свет, как в копеечку, к ним тут же присоединились сыскные. Аверьяна отбросила к окну, его белоснежная сорочка расцвела красными цветами сразу в нескольких местах. Игнатьев в миг сообразил, что Маламут в комнате один, и стал вертеть головой, разыскивая коридорного. Бедный малый сидел на кортах у стены, обхватив голову руками. Сыскной надзиратель схватил его за волосы и поднял на ноги:
— Уборная на этаже есть? — прокричал он ему в самое ухо.
Служитель протянул руку в направлении дальнего конца тёмного коридора.
— А ну, за мной! — крикнул Игнатьев и помчался в указанную сторону. Дверь в ватерклозет оказалась более крепкой — её пришлось рубить топором, который догадались прихватить из участка. Наконец, и с этой преградой справились. Но кроме чугунного горшка в маленьком, тускло освещаемом керосиновой лампой помещении, ничего не было. Хлопала от ветра створка оконной рамы наполовину замазанного белой масляной краской окна.
— Как же ему убежать удалось, ведь третий же этаж? — поинтересовался Филиппов, заглядывая внутрь комнаты Маламута.
— Рядом с окном уборной проходит водосточная труба, он по ней и спустился. — доложил Кунцевич.
— Да, ловок! Но о его ловкости нам и ранее было известно. Почему такой вариант бегства не предусмотрели?
Кунцевич только развёл руками, а Игнатьев задрал глаза в потолок.
— Да-с, — вздохнул Филиппов, — впрочем, всего не предусмотришь, но это урок нам всем на будущее. Как Осипов?
— Ребро ему пуля сломала, врачи говорят, поправится, — доложил коллежский секретарь.
— Это хорошая новость, правда, к моему глубочайшему сожалению из хороших она единственная, не так ли? — Филиппов буравил подчинённых глазами.