В деревне знали, что сам дед стал дворянином уже после смерти и что все старшие дети у него тоже дворяне, а внук так офицер и ещё с царём вместе работает.
— Как, Ваше благородие, — спросил дед Максим, — деревня вам наша кажется?
— Да всё такая же, дед Максим, — сказал я. — Только ребятишки, ровесники мои, уже семейными стали, от родителей отделились, а чем больше детей будет, тем деревня больше станет. А как по нынешним временам урожай ржи будет? Я, конечно, не такой специалист, как вы, но пудов по двадцать на круг выйдет.
Мужики начали мотать головами, как бы посчитывая урожай, а дед Максим сказал:
— Ежели такая погода продержится ещё месяца полтора, то по двадцать пять на круг возьмём.
— А гречиха как? — спросил я. — Я тут видел огромные жёлтые поля.
— С гречихой будем, — зашумели мужики, — вот сейчас улья там поставим и обсеменим гречиху. Гречиха-то кормилица наша, она нам ещё и медку принесёт.
— А вот, Ваше благородие, вопрос к вам, — сказал дед Максим и все насторожились, в том числе и я. Эти люди просто так без вопросов не приходят, — можно ли нам хмель ободрать в усадьбе у деда вашего. Вон он тут растёт и каждый год всё впустую, а дед-то ваш мастером по пиву был. Мы его не под корень драть будем, а как положено.
— Да, конечно, дед Максим, — сказал я, — пользуйте его на благо общества, и деду моему на том свете приятнее будет.
— А правду бают, что вы генералом были, замирение с китайцами подписали, и бунт в Хабаровске успокоили? — спросил один мужик.
Вот оно и главное, зачем мужики пришли и хмель — это просто так, чтобы разговор начать.
— А кто это так говорит? — спросил я.
— Федьки мельника сынок в Пыже в управе конторщиком работает, вот он и слышал, как господа вас обсуждали. Типа, говорят, не почину на себя шинель напялил, — сказал один мужичок. И тут же на него все зашикали, — ты чего несёшь-то, дурень, наше благородие он не только генералом может быть, но и самим фельдмаршалом, если с ним президент китайский за ручку здоровкался. Ребятишки в газетах вычитали. И ещё генерал-губернатора с должности снял и командира дивизии. Вот так.
— Тихо, мужики, — сказал я. — Всё было. Зато войны у нас нет, но к войне надо готовиться. Вот погодите, настанет время, когда в каждой деревне у каждого крестьянина свой трактор будет, он и землю вспашет, и в село на ярмарку съездит, выращенное продаст и вообще станет зажиточным мужиком. Крепкий мужик — это основа государства.
— Ты вот тут сказки рассказываешь, Ваше благородие, — сказал дед Максим, — а вот мужики вот наши кумекают, участвовать им в бунте против властей или не участвовать?