В стрельбе из винтовки и пистолета я был по очкам на первом месте в обеих списках. На конкуре я отстал на одно препятствие от молодого капитана. На соревнованиях по рубке лозы один в один с командиром казачьей сотни. В вождении автомобиля вообще на третьем месте. Не очень я увлекался этим делом и всегда считал, что профессиональный водитель лучше любителя справится с вождением колёсной и гусеничной техники.
После соревнований выпускной курс вычистил свои винтовки и сдал их на склад в привезённых из училища оружейных ящиках. Делать было нечего, занятий у выпускников не было и они предавались неге на берегу небольшой речушки, протекавшей по границе нашего лагеря. Вернее сказать, что наш лагерь был разбит на берегу речушки. Всё-таки, естественная граница должна быть впереди искусственной.
С меня, как с фельдфебеля первого курса никто не снимал служебных обязанностей, а в условиях лагерного сбора фельдфебель был почти что главным командиром, обращаясь к офицерам только по сложным вопросам, требующим высшей санкции.
Наконец, в лагерь прибыл курьер и привёз именные указы о производстве в офицеры. Офицерская форма юнкеров старшего курса дожидалась в училище, и все складывали указы в ленточку и засовывали их под погон, чтобы было видно, что это не простой юнкер, а офицер армии Его императорского величества.
Мне тоже вручили именной указ о производстве меня в корнеты и причислении к свите ЕИВ в качестве флигель-адъютанта. И к указу прилагались серебряные погоны с красным просветом и синими выпушками, двумя золотыми звёздочками по сторонам от золотого вензеля ЕИВ Алексея Второго Николаевича Романова.
Командир нашего учебного эскадрона поздравил меня отдельно и настоял, чтобы я надел погоны на юнкерский мундир, потому что никто не знал, будет ли именной указ по мне и готовить ли мне офицерский мундир.
Мой курс приветствовал меня троекратным «ура», а офицеры курса пожали руку и пожелали успехов в службе. На крики в наше расположение заглянули вновь произведённые офицеры с указами под погонами и каково было их удивление, когда они увидели золотое великолепие на серебре моих погон.
На следующий день училищный автобус вывез господ молодых офицеров в училище для переодевания в военную форму, вручения документов и приветствия либо от лица императора, либо от лица военного министерства.
Меня эти хлопоты мало задевали. Строевое отделение готовило мне офицерские документы, а я ускоренным аллюром выдвинулся в ателье, где училище традиционно заказывало офицерскую форму. Обычно, на снятие мерок и примерку приходили юнкера, а здесь юнкер в офицерских погонах, да ещё из императорской свиты заказывает себе мундир и требует, чтобы всё было быстро и по высшему качеству.