Мила Миланская сидела, словно громом пораженная.
– Завязывали бы вы, голуба моя, со спиртным, иначе оно вас когда-нибудь погубит.
– Осточертели вы мне со своими моралями. Точно так же, как и дядюшка.
– Да, кстати, а как там у нас обстоят дела с денежками? – мягко и ласково, приторно улыбаясь, перевел разговор на интересующую тему Троянов. – Не пора ли нам с вами рассчитаться?
– А как у нас обстоят дела с документами? – в тон ему спросила дива.
– Через секунду они будут ваши.
– Как только я их просмотрю, денежки тоже будут ваши.
Троянов мигом поднялся с кресла и вышел из комнаты. Мила Миланская мгновенно достала из сумочки большую белую таблетку и, не вставая с места, а только потянувшись над столиком, бросила ее в недопитый бокал Троянова и немедленно вернулась в исходное положение, пьяно уставившись в свой полупустой.
«Что это было?!» – ахнула Мила, прикрыв рот рукой, чтобы не вскрикнуть.
– Я уже здесь. – Владислав Антонович с папкой в руках влетел в комнату и заулыбался, видя недовольство гостьи отсутствием выпивки. – Так за что мы выпьем на этот раз? – спросил он, аккуратно кладя документы на край стола и доливая коньяк в оба бокала. – Может, за наше взаимовыгодное сотрудничество, за наш нерушимый союз?
Мила чувствовала, как горят щеки, а мысли путаются, не находя выхода из двусмысленности создавшегося положения. Ей немедленно следует покинуть укрытие и предупредить Троянова! А если это просто снотворное, которым он и сам балуется? И Мила Миланская, не желая платить, решила усыпить его, чтобы выкрасть злосчастный компромат? Ведь если бы у нее уже был яд, она вряд ли просила его у Троянова? Что же делать?!
Она прекрасно понимала, что если сейчас выйдет из укрытия, то его планы рухнут, и она уже никогда отсюда живой не выберется. Милу Миланскую он также не выпустит, пойдет до конца своего безумства. И она благоразумно осталась в своей комнате, помня наставления Троянова о том, что, насильственно улучшая судьбу другого человека, можно запросто разрушить свою собственную. Да, она совсем не готова к тому, чтобы приносить себя в жертву этой богатой кукле.
Жестоко, конечно, но Миле теперь следует думать не только о себе, но и о ребенке. А эти сумасшедшие богачи, бесящиеся от жадности и скуки, пусть сами играют в свои грязные игры. Ей бы только поскорее ноги отсюда унести. Права русская мудрость: свои собаки грызутся – чужая не приставай.
– Вы хотите меня споить, я знаю, – заключила Мила Миланская.
– И что же в этом плохого?
– Ну положим, что и хорошего здесь тоже мало. Предупреждали меня о том, чтобы я не увлекалась спиртным, а сами… Хотя и в самом деле, давайте выпьем! По последней, на посошок. И до дна. – Они чокнулись и выпили. – Я заберу документы с собой, просмотрю их дома. И тогда решу, стоит ли за них так дорого платить. Сейчас не могу: я пьяна, и мне нужно отдохнуть.