Перед мастером ножей развернулась исполинская решетка, протянувшаяся до самого горизонта. Внизу простирались леса, озера, ленты рек и гребни холмов.
— А где город? — опешил мастер ножей.
Картер ответил не сразу.
— Прими душ. А потом поговорим. Некоторые вещи лучше воспринимать, сидя в уютном кресле.
Ольгерд отвернулся от свихнувшейся ночи.
Напротив панорамной стены прорезались два проема. Картер направился к ближайшему, мастеру оставалось лишь выбрать второй вариант.
— Установить личную блокировку? — поинтересовался дом.
— Не обязательно, — устало буркнул Ольгерд.
Если бы Картер решил расправиться с гостем, то нашел бы тысячу способов сделать это в своем мире. Высокотехнологичном мире, который пришелец не в состоянии постичь за весь остаток жизни.
Дверь срослась за спиной мастера.
Комната была компактной, но грамотно устроенной. Большое окно, контуры двери в ванную комнату, простая кровать. Стены то ли покрашены, то ли сделаны из непонятного материала, способного порождать любые иллюзии.
— А где шкаф? — спросил Ольгерд.
— Пожалуйста.
Справа вычертились линии полок — они обрели глубину, провалились внутрь стены и затвердели.
— Мне бы вещи постирать.
— Я открою соответствующий блок в санузле, — предложил дом. — Забросишь туда всё, что нужно.
— Спасибо.
Ольгерд стянул с себя экипировку, сложил чехлы с ножами на открытые полки, а серый балахон, штаны и рубаху прихватил с собой в ванную комнату. Против ожиданий, санузел оказался понятным и предельно простым. Под ногами — обычный кафель. Раковина, душевая кабина и писсуар — стандартные для любого человеческого мира. Краники вертятся, никакой магии.
— Я отказался от сенсорного и мысленного управления, — любезно сообщил дом. — За основу взял конструкционные наработки докосмической эпохи.
— Здорово, — восхитился Ольгерд.
Честно восхитился.
Дом Картера производил приятное впечатление.
Из стены под раковиной выдвинулся ящик, помигивающий зелеными точками.
— Для вещей, — пояснил дом.
Ольгерд разделся догола и забросил в ящик нижнее белье. Туда же отправились штаны, рубаха и пропитанная морем хламида.
Добрых полчаса мастер наслаждался горячими струями, мыльной пеной и привычной жесткостью мочалки. Песок лимба вымывался из волос и отправлялся в сток — вместе с усталостью и грузом минувших дней. Впервые за долгое время Ольгерд сумел расслабиться.
Полотенце было аккуратно сложено на специальной полочке.
Длинное, махровое.
Хорошо впитывающее влагу.
— Я синтезировал кое-какую одежду, — сказал дом. — Размер снял, пока ты принимал душ. Надеюсь, подойдет. Вторая полка снизу.