– А русалка, ставшая человеком?
– Тут сложнее. Души у неё по-прежнему нет. Но она приобретает часть души того мужчины, за которого выходит замуж, и потом разделит с ним его вечность. А вечность не морская пена. Она может быть очень разной. Пламмель – человек опасный, душа у него не райское облако, и Белаву это смущает…
Огненный шар полыхнул три раза подряд. И сразу съёжился до прежних размеров.
– Ругаются… Сильно недовольны Пламмелем. Эх, узнать бы, что они ему говорят! – шепнул Еве стожар.
– А можно?
– Узнать-то можно. Только осторожно… – Филат воровато огляделся. От их столика до места, где элементали огненным шаром окутали Пламмеля, было довольно большое пустое пространство. Манипуляций стожара оттуда наблюдать не могли.
Филат быстро придвинул к себе едва горящую свечу и поправил залипший в воск фитиль. Огонёк как живой потянулся к элементалям. Кстати, к ним же тянулись все без исключения огоньки «Тихой пристани» – даже коптящие языки висящих по стенам факелов.
– Я сейчас суну палец в огонь, – тихо сказал стожар. – Мне будет не особенно приятно, но я смогу слышать, о чём они говорят. Я буду шёпотом это повторять, но сам не смогу запомнить ни слова. Так уж устроена эта магия… Ты должна запомнить и мне пересказать.
Ева пообещала, и Филат сунул палец в огонь свечи. Несколько мгновений он просидел, низко наклонив голову, а потом забормотал сквозь сцепленные зубы:
ОГНЕВИКИ. Какая высота Эвереста?
ПЛАММЕЛЬ. Что-то около десяти километров.
ОГНЕВИКИ. А какая глубина у Марианской впадины?
ПЛАММЕЛЬ. Тоже, кажется, десять или одиннадцать.
ОГНЕВИКИ. А какой у Марианской впадины провал на дне? И какой у Эвереста скол на вершине?
ПЛАММЕЛЬ. Понятия не имею.
ОГНЕВИКИ: Оба ровно по двести сорок четыре метра! Если взять Эверест и освободить его от всех наносов и снега, то им как пробкой можно заткнуть Марианскую впадину!.. Не надо было вам её злить! А теперь её уже не успокоишь! И ты хочешь, чтобы мы не вмешивались?! Это касается ВСЕХ! И элементалей, и сказочников, и людей!..
ПЛАММЕЛЬ. Ясень перец… Но мы всё уладим! Только помогите нам найти…
Больше терпеть Филат не смог и, выдернув палец из огня, погрузил его в чашку с водой. Кожа прямо-таки зашипела. Не ограничившись этим, стожар сунул палец в рот.
– Уф! – сказал он с пальцем во рту. – Вшпомнить бы, была ли у меня машь от ошогов… О шем они говоили, ты поняла?
Ответить Ева не успела. Шар опять полыхнул, и из него буквально вылетел злой и красный Пламмель. Бакенбарды его полыхали раскалённым металлом, а куртка дымилась. Пламмель встряхнулся, скрестил на груди руки и, посвистывая, направился к Белаве. Бывшая русалка стояла к нему спиной, капризно постукивая пальцами по аквариуму. Русалки с другой стороны стекла корчили ей рожи. Одна немедленно принялась заманивать в воду Пламмеля, губами и ладонями прижимаясь к стеклу.