— Я укажу путь, — сказал Монк, сходу поняв, о каких сторожах речь.
Он привел всю их странную компанию (шесть игроков разных рас, старик и безусый малец) к одному из домов, перед которым они бились с парящим мертвым ликом.
— Там, — клюка старца взметнулась в направлении дома. — Вещь того, кого местные жители называли отшельником. Известно теперь, кто обвинитель от мира мертвых. Ты был на утесе Веры, видел жилище отшельника?
Монк пересказал то немногое, что мог о хижине.
— Трое… Значит, три вещи были похищены, — проскрипел непись. — Закрытие врат потребует возвращения их. А отмена проклятия — кары виновных. Ты был на утесе, ты и вернешь украденное. Если согласишься.
Глаза монаха расширились.
— Верну, — решительно сказал он, обращаясь к старцу, а после обернулся к адептке.
— Вот теперь обновился.
— Оу! — Мася не удержалась от восклицания, похоже, у нее, как и у Хэйт, никаких изменений в задании не было. — И что там?
— Принять участие в возвращении трех похищенных предметов отшельника и поспособствовать наказанию расхитителей, если потребуется.
— Принять участие — это как? — нахмурилась Барби. — Репа не рухнет, если мы вломимся в дом к местному?
Вершитель прошагал к закрытым дверям дома. Ткнул посохом в дверь — и та осыпалась трухой.
— Квест завязан на Монка, — качнул головой Рэй. — У него не рухнет.
— А мы, значит, группа поддержки? — в спину монаху, отправившемуся за стариком, возмутилась орчанка. — Ничего, что я помпоны не захватила?
Кен вздохнул, положил ладонь на плечо бабы-стража. Поглядел на нее с сочувствием, как глядят на безнадежно больных.
— Вы же понимаете, что она и так долго была кроткой и послушной? — с нескрываемой иронией произнес эльф.
— Послушная Барби, — в один голос процитировали самого эльфа Хэйт и Рэй в один голос. — Это фантастика!
— А что такое фантастика? — робко подал голос Фим.
— Это — Барби! — взмахнула хвостиками гномка.
Послушник вытаращил глаза на орчанку.
На этом беседу прервали вернувшиеся старец и Монк, и вся компания двинулась ко второму дому. Действо повторилось: дверь, осыпающаяся трухой, спины непися и Монка в проеме, через некоторое время их лица, с разной степенью озабоченности.
Перед третьим домом играл ребенок, скорее всего виденный до этого Рэем. Только в этот раз родители его не отсутствовали, мать играла с сыном, а отец чинил скамью под окном.
— Забирай дитя и уходи, — велел старик женщине.
Та охнула, схватила ребенка на руки и побежала прочь.
— Знала, — непись поцокал языком. — Ты! Где сейчас те двое, что с тобой вместе осквернили жилище отшельника?