— Что случилось, товарищ? — спросил меня тот, что был постарше, с каской набекрень. Было видно, что подобную защитную амуницию ему раньше надевать не приходилось.
— Псих, там, на пляже, — показал я рукой на тело солдата, — бросился на меня, разорвать хотел.
Оба полицейских заглянули за парапет, один остался стоять, контролируя мои движения, а второй спустился к лежащему телу.
— Готов, — крикнул он оттуда, — это тот самый, по ориентировке, который сбежал, и прохожих покусал, — добавил сержант потом.
Спокойно так посмотрел на меня, потом поднялся на набережную и, отряхивая форменные брюки, спросил.
— Из чего ты его так?
— Да вот, — показал я травматический пистолет в сумке, — все законно, документы имеются, сам майор полиции, следую к новому месту службы…
— Это плохо, что ты майор, — вздохнул второй патрульный, — придется в ОСБ докладывать, и группу вызывать. Да, с отделом собственной безопасности шутки плохи.
Следующие несколько часов я увлекательно потратил время. Приехала опергруппа из Феодосии, и даже осбшник приехал, аж целых три объяснения с меня взял. Потом следователь по особо важным делам следкома в миниюбке и с глубоким вырезом на форменной рубашке допросила меня по всей строгости, обязали явкой на завтра в управление и изъяла мой «Гранд Пауэр» на экспертизу. Ну а что, к такой я запросто на допрос еще раз приеду.
Уже стемнело, немного похолодало, волны плескались о пляж, а я брёл по берегу назад, к своей машине. Павлову я так и не смог дозвониться, но мне поверили, задерживать не стали. Вернули документы, и вообще лояльно довольно подошли к этому делу. Наверное, я просто внушил доверие этому следователю, а ведь могли бы и затаскать по кабинетам всю ночь, могли бы и задержать, у меня нет местной прописки, и служебного удостоверения нет.
Не знаю, почему, но меня била мелкая дрожь, как будто температура поднимается, я еле-еле доковылял до своей «Лады Весты», потом медленно поехал в гостиницу, заехал в распахнутые ворота и сразу пошел к себе в номер. Уже на лестнице меня начал донимать сильный кашель. Разболелся, будь она трижды неладна… наверняка этот дознаватель гаишный на меня накашлял этот грипп, там, на ростовской трассе, он дохал как больной этим самым заразным гриппом, теперь…
Я снова и снова бился в потоке сильного кашля. Как открыл дверь и упал на кровать, я уже почти не помнил. Хорошо, что в последний момент поднялся и запер дверь в свой номер, у меня же чехол с оружием вон лежит, утащат еще… Сон сменялся болью, я вставал в туалет, потом жадно пил воду и снова забивался в ужасном кашле. Я уже не понимал, день или ночь на улице. Кто-то стучался в мою дверь, я не открывал, так как не понимал, сниться ли мне все это или наяву. Дверь дрожала под стуками, и за ней как будто выл Трезор. Наверное, собака просилась ко мне, или это Фёдор натравил на меня пса, так как я задолжал ему за квартиру?