Было уже четверть первого, когда в дверях появился очередной посыльный и передал Вейцзекеру листок бумаги. Ознакомившись с его содержанием, Вейцзекер кашлянул, затем прервал юриста, читавшего вслух очередной параграф исправленного текста договора, и сказал: «Господин Урбсис, не будете ли любезны последовать за мной?»
Он привел литовского министра в соседнюю комнату, оказавшуюся кабинетом германского министра иностран-йых дел, а сам ушел. За столом сидел Риббентроп; настольная лампа бросала яркий свет на ворох радиограмм, лежавших на столе перед ним; бледное обезумевшее лицо Риббентропа выражало тревогу и расстройство. Он взял одну из телеграмм и потряс ею перед лицом Урбсиса. «У нас нет больше времени, — сказал он. — Дальнейшая отсрочка невозможна. Либо вы немедленно подпишете, либо... — он вновь потряс радиограммой. — Германский военно-морской флот находится в море. Он войдет в гавань Мемеля!»
Спустя примерно сорок пять минут министр иностранных дел Урбсис появился перед ожидавшими его кинокамерами, имея уже необходимые полномочия от своего правительства, и официально подписал документ, на основании которого Мемель переходил к рейху. Эта новость была немедленно передана по радио на борт линкора «Дойчланд», находившегося в море, и Шмундт рискнул йобеспокоить страдавшего морской болезнью фюрера,, чтобы сообщить ему об этом.
Рано утром, позавтракав овощным супом, Гитлер появился на палубе в крайне изнуренном состоянии. Сквозь легкую дымку виднелся берег. «Где мы теперь находимся?» — спросил он адмирала Редера. «Как раз напротив Сопота, мой фюрер. Видите, там, к востоку, Данциг, а еще дальше Восточная Пруссия. Наша Восточная Пруссия». — «А это что?» — Гитлер указал на берег, туманно вырисовывавшийся сквозь дымку. «Гдыня, а дальше «польский коридор». — «Коридор», который отделяет Германию от Германии! — И Гитлер добавил, обращаясь к Шмундту: — Если бы «коридор» был немецким, как это должно быть, у немцев не было бы необходимости добираться до Мемеля или Восточной Пруссии морским путем». — «Да, мой фюрер, не было бы такой необходимости», — подтвердил Шмундт.
23 марта фюрер проехал через Мемель во главе немецких войск. Приветственные возгласы собравшейся толпы не производили на него впечатления. Казалось, мысленно он уже был где-то в другом месте. Возможно, он думал о Польше, Данциге и «коридоре».
2. Пакт, порожденный паникой
В истории иллюзорны всякие «если бы». Например, если бы некто Виргил Тилеа не имел плотного и возбуждающего ленча 16 марта 1939 года, Англия и Франция, возможно, не оказались бы в состоянии войны с Германией 3 сентября.