— Что значит — все?!
— Да все! И мальчики тоже!
— Не может быть!
— Ха, не может быть! Это они нам и сказали! Они зеркальце к ботинкам привязывают и заглядывают всем под юбки, вот так!
— Но не учителям же!
— Учителям — в первую очередь!
— О, и у нас в школе так делали! — обрадовался неизвестно чему Павло.
— Так делали везде и во все времена! — ответил ему Василий.
— Как бы там ни было, это не ваше право — обсуждать педагогов! — строго посмотрела на Диану Виолета Степановна. — Не доросли еще!
— А у нас теперь демократия! — парировала девушка. — Каждый имеет право голоса!
— Вот я тебе сейчас задеру подол и отшлепаю при всех! Будет тебе демократия!
— Хотелось бы посмотреть, — потер руки Анатолий. — Педагогика в действии, так сказать…
— Что-то у вас жарковато… — помахала ладошкой перед лицом "училка".
— А вы снимите пиджачок, — посоветовал Василий, — свежее будет.
— Это наверное, от водки, — высказала предположение Виолета Степановна. — Сто лет не пила.
Она встала, грациозными движениями расстегнула пиджак, повесила его на спинку стула, после чего снова села, расправив руками юбку.
У мужчин открылись рты. Блузка на женщине была необычайно тонкой, воздушной и абсолютно прозрачной. Все воочию смогли убедиться, что бюстгальтера она действительно не носила. Во все три мужские головы одновременно пришли мысли и о трусиках, вернее об их отсутствии, причем у обеих представительниц прекрасного пола.
— Вы не возражаете, если я распущу волосы? — внешне никак не реагируя на более чем внимательные взгляды мужчин, спокойным тоном спросила обладательница великолепных форм. — И сниму очки?
— Сделайте одолжение! — выдавил из себя хозяин застолья.
Виолета Степановна, сняв очки, распустила волосы, и они обильным блестящим водопадом заструились ей на плечи. Женщина сразу помолодела на несколько лет.
— Какая вы..!
— Какая? — одарив лучезарной улыбкой Павло, спросила она.
— Шикарная!
— Ну что вы!
Диана уронила на пол вилку и, сама непосредственность, полезла под стол.
— Да не ползай ты! — попытался остановить ее Анатолий. — Вилок на столе хвата…
Он осекся на полуслове, вздрогнул, как будто его кто-то неожиданно укусил под столом и отпрянул назад вместе со стулом.
Павло, заинтригованный происходящим, приподнял скатерть и заглянул под стол. От увиденного площадь его глазных яблок, неприкрытых веками, увеличилась в несколько раз, а лицо удлинилось за счет отвалившейся челюсти.
Диана, расстегнув молнию на брюках Анатолия, деловито залезла туда рукой, слегка морщась от досады, что ее манипуляциям мешает его живот, лежащий на гульфике.