— Ну и что? В чем прикол-то? Где та грязь… Ну… Которую… В общем…
— Я все никак не могу понять… Ты ведь доклады на английском делаешь?
— В основном. Иногда на немецком. Ну и что?.. При чем здесь..?
— Если тебя на твоем родном языке никто понять не может, как же тебя на английском да на немецком понимают?! — Хлебосолов буквально зашелся от смеха. — Ты не эскулап, ты Цицерон!
— Дурак… — пожал плечами Доктор. — Что с дурака возьмешь… Все меня прекрасно понимают. А ты или глухой, или тупой. А скорее и то, и то.
— Да он просто бестактный! — подала реплику Мамочка. — И любит позубоскалить. Вы не обращайте на него внимания.
— Да я… И так… Что на дураков… Пусть… Самовыражается… Если никак…
— А то, что вы про наших девочек рассказали… Кстати, кто же именно..?
— Да это… Может, и нет… Кто-то говорил… Я не помню… — замямлил Доктор.
— Ну это просто извращенки какие-то! — поняв, что не вытянет из Доктора интересующую ее информацию, закипела Мамочка. — Я конечно…
— Не ханжа! — хором докончили ее коронную фразу, не совсем соответствующую истинному положению дел. Доктор и Кирилл и одновременно встали со своих мест.
— Знаем, знаем! — кивнул головой Хлебосолов. — Это общеизвестно. А Доктор мягко улыбнулся.
— Ну что вы, я правда не ханжа! Ну вот, обидеть пожилую женщину всякий может! Или вы считаете, что испражняться друг на друга — не извращение? Ну что вы смеетесь! Нет, вы ответьте!
— Мне пора, — произнес Доктор. — Меня на работе уже потеряли. — Мамочка открыла было рот, чтобы все-таки добиться ответа и доказать этим несправедливым людям, что она на сто процентов не ханжа, но Хлебосолов жестом остановил ее.
— Погоди, потом договорим. Доктор спешит, его обеденный перерыв давно закончился, и масса больных нуждается в его помощи. Надо бы рассчитаться с человеком.
— Да, конечно, — недовольная тем, что ей не дали возможности выговориться, поджала губы Мамочка. — Вот, возьмите, — она протянула Доктору заранее приготовленный конверт с деньгами.
— Спасибо, — поблагодарил тот, сунув конверт в карман.
— Вам спасибо, — сухо произнесла еще не остывшая от желания оставить за собой последнее слово женщина. — До следующего четверга.
— Да, разумеется… А Жанна пусть завтра придет ко мне. К восьми утра.
— Хорошо, пошлю.
— До свидания.
— Пойдем, я провожу тебя, — взял за локоть Доктора Кирилл.