Он подошел поближе, заглянул внутрь и обмер от неожиданности: совсем близко спиной к нему стоял Сергей, держа в объятиях Елену Николаевну. Та едва доставала ему до груди. Очки она сняла, и близорукие, сощуренные ее глаза скользнули томным взглядом мимо Андрея. Она прижалась тесней к вожатому, подняла лицо вверх, и они стали целоваться.
Это было так неправдоподобно, так дико, что Андрей не смог заставить себя убежать, хотя прекрасно понимал: стоять здесь и подглядывать за Еленой Николаевной отвратительно и стыдно. Красавец вожатый и толстушка воспитательница!
Почему они вместе, что может у них быть общего?
Словно услышав этот немой вопрос, Елена Николаевна высвободилась из Сергеевых рук, поправила вылезшие из пучка жиденькие рыжие прядки и проговорила, слегка задыхаясь:
— Хватит, хватит. Нас могут заметить. И дети ждут.
— Подождут. — Сергей снова притянул ее к себе нетерпеливым и даже грубым жестом.
— Погоди, — ласково попросила Елена Николаевна, — потом. Вся ночь впереди. Я ребятишкам обещала, что посмотрю на их выдумку.
— Брось. — Сергей недовольно качнул головой, но воспитательницу выпустил. Достал из кармана брюк лачку сигарет, закурил. — Вечно ты носишься с ними как клуша. Справятся и без тебя.
— Справятся, — мягко согласилась Елена Николаевна, мелкими, суетливыми движениями оправляя одежду. — А все-таки я пойду проверю.
— Проверь, проверь, — ворчливо разрешил вожатый, — а то твой любимчик без тебя там соскучился небось.
— Какой любимчик? — Она вынула из кармашка блузки очки и стала тщательно протирать их платочком.
— Ну этот, приютский, который все рисует-то. — Сергей усмехнулся и сплюнул на пол беседки. — Шаповалов, кажется.
Андрей почувствовал, как внутри у него все сжалось от гнева и ярости. «Приютский»! За такие словечки обидчику били морду без рассуждений. Но перед ним был не пацан, а взрослый мужчина, вожатый.
— Зачем ты? — укоризненно проговорила Елена Николаевна. — Он сирота при живых родителях. Мне его жаль — мальчику явно не хватает общения, тепла.
— Всех не пережалеешь, — философски заметил Сергей и снова сплюнул.
Андрей стоял, точно окаменев, не смея поверить в то, что он только что услышал. Неужели Кирюха оказался прав? Елене Николаевне он вовсе не нужен. Ей нужен Сергей — высокий, красивый и надменный, чтобы вот так прижиматься к нему, целоваться, лизаться. А Андрея она просто-напросто пожалела, как жалеют бездомного, глупого щенка, привечают, подкармливают, глядя с добродушной усмешкой на его радость.
В этот момент воспитательница закончила протирать очки, водрузила их на свой маленький, вздернутый носик, и ее теперь уже вооруженный линзами, осмысленный взгляд встретился со взглядом Андрея. Она вздрогнула, выронила платок, ойкнула тихонько и жалобно.