Европа поражена ложью: ложью утопии, ложью социализма, ложью прогнившей морали, ложью национализма и шовинизма. Не вечный мир, а мировые войны, «следующие друг за другом, подобных которым еще не знала история», — вот что ожидает грядущее. Ницше даже называет главных участников этих войн — Германию и Россию. Россия — это грядущая мощь, обязанная близостью варварству и фантастическому безумству. С Германией — сложнее: «Сами немцы будущего не имеют», «они — позавчерашние и послезавтрашние, у них нет Сегодня». Но у Германии есть «воля», энергия, стремления, дальняя перспектива, потенциал сплочения.
Мне гораздо более было бы по сердцу, чтобы Россия сделалась еще более угрожающей и чтобы Европа решилась стать такой же грозной, достигшей одной воли посредством новой, властвующей над Европой касты, обретя таким образом собственную, наводящую страх волю — для того, чтобы наконец столь долго разыгрывающаяся комедия мелких государств пришла к окончанию, а вместе с тем уничтожилось бы ее династическое и демократическое многоволие.
Отношение Ницше к России двойственное: Россия — грандиозная сила и экспансия («Россия хочет господствовать в Европе и Азии. Она способна колонизировать и Индию, и Китай»), но вместе с тем было бы гораздо лучше, чтобы Россия стала не противником, но грядущим союзником Германии («…Мы нуждаемся в том, чтобы идти, безусловно, вместе с Россией»). При всем своем визионерстве и скептицизме в отношении немецкого характера Ницше определяет Германию и Россию как ведущие мировые державы. Американцев Ницше недооценивает («Американцы слишком быстро выдыхаются», «никакого американского будущего»), у Франции «слишком больная воля», Англия деградирует и сходит с мировой сцены («Сейчас, скорее, нужно быть солдатом, чем купцом, оберегающим свои кредиты»).
Собственно «единая Европа» — это ответ Ницше «опасности с Востока»:
Я подразумеваю такой рост угрозы со стороны России, что Европа должна будет решиться в одинаковой степени стать грозной, т. е. «получить единую волю»… страшную собственную волю, волю надолго, которая могла бы ставить себе цели на тысячелетия вперед: чтобы тем самым окончилась наконец давно приевшаяся комедия ее раздробленности…
Среди сбывшихся политических прогнозов Ницше следует отметить объединенную Европу — «…европейский союз народов, в котором каждый отдельный народ, в границах, отвечающих географической целесообразности, займет место определенного кантона…» Международные отношения в грядущей Европе будут определяться не вооруженной силой, а «взаимной пользой», причем движущей силой станет борьба «против главных врагов независимости — лишенности собственности, богатства и партий».