С чудесной стремительностью, совсем по-русски, нижегородский беллетрист «малярного цеха» принял евангелие «базельского мудреца» и… несет его как «новое слово».
Идеи Ницше, по мнению А. Эткинда, не были рассчитаны на практическую реализацию, но в русской утопии, черпавшей экстремизм из любых источников, они приобретали конкретный характер.
То, что для Ницше и большинства его европейских читателей было полетом духа и изысканной метафорой, которую лишь варвар может принимать буквально, в России стало базой для социальной практики.
Поскольку новый человек, поправший отживший здравый смысл, должен был сотворен именно в России, надо ли удивляться, что «человек — мост к сверхчеловеку» из метафоры стал постулатом иных теоретиков большевизма. Не очень чувствительные к логическим неувязкам, наши диалектики после партийных погромов с тем же чистосердечием называли сверхчеловека предтечей гитлеровских выродков. Пользуясь диалектическими вывертами, нетрудно осуществить синтез: человек → сверхчеловек → (коммунистический человек) → фашист. Это теория, практику вы знаете сами…
После бурного всплеска «русского ницшеанства» в начале XX века интерес к Ницше так же быстро угас. Место Ницше заняли Штайнер (антропософия) и Фрейд (психоанализ). После 1912 года имя Ницше почти исчезло в русской литературе.
Последней книгой о Ницше стал путаный и поверхностный опус Вересаева, в котором Аполлону приписаны черты Диониса и наоборот, где Ницше «тоскует по гармонии» и Толстой — словами Наташи Ростовой — проповедует ницшеанство. Ницше здесь изображен, как Достоевский, проклявший свое нутро, или, наоборот, как Бюхнер, это нутро воспевший…
Что прежде всего и в конце концов требует от себя философ? Преодолеть в себе самом время, стать безвременным — вот с чем ему приходится выдерживать самую жестокую борьбу, которая все-таки делает его сыном своего времени.
Ф. Ницше
Воплощенная беспредельность мифического — Время.
П. Валери
Время у Ницше — не коса Сатурна, а шествие Диониса по Земле.
А. Аствацатуров
Мгновенье — в вечности, во тьме ночной — зарю,
В безжизненности — жизнь, а в людях — Бога зрю.
Итак, время Ницше — выход из времени в вечность. В вечный круговорот. Одна из главных идей «Заратустры» — вечный возврат. «Заратустру» и следует рассматривать под знаком музыки; эта музыка — гимн вечному возвращению.
Все возвращается — это верно, но при условии, что ничто не возвращается никогда.
Подразумевал ли «вечный возврат» Ницше «вечность» мгновения, повтор времени? Мне представляется, что такая трактовка неверна, ибо «колесо» не исключало эволюции.