- Голова болит? - участливо спросила Маша, видя, как Валера все ниже склоняется над тарелкой.
Он отрицательно покачал головой:
- Перевариваю молоко. - И, чтобы скрыть улыбку, яростно вонзил зубы в мясо.
"Что ж, Мария Александровна, ваши инстинкты скоро заявят о себе, а я так разрисую ваш путь, не шагами - вприпрыжку помчитесь в мои объятия.., и постель. Там и сделаем перерыв".
- Вкусно. Большое спасибо. - Валера отодвинул от себя тарелку.
- Поужинали, - весело заключила Маша. - Теперь в постель.
У Валеры отвисла челюсть. Благо можно болезнью объяснить нехватку воздуха. Еще вопрос, кто будет вприпрыжку лететь навстречу удаче.
- Ты серьезно? - Голос вконец изменил ему, и губы беззвучно шевелились.
Маша несколько секунд смотрела в испуганно-ошарашенные глаза хозяина, ожидая, что он выдавит из своего горла хоть какие-то звуки. Напрасный труд. И она рассмеялась - открыто, заливисто, до слез в глазах.
- Мне пора домой, - наконец сказала она, утирая слезы. - А вам, больной, нужна постель.
- Не уходи, Маша. - Слабый хрип с трудом прорывался из сухого воспаленного горла. - Мне очень плохо. Не уходи.
Она прижала ладонь к взмокшему лбу, проверяя температуру.
- Полчаса, - согласилась она. - И теплое молоко. О-о-ох! Валера чувствовал себя дураком - больным и счастливым.
- Может, сразу к закуске? Очень помогает.
- Ладно, молоко на прощание. Сейчас сделай кофе, а я помою посуду.
Маша попросила показать эскизы домов, которые строит его фирма. Валера принес альбом, положил на колени Маше, а сам устроился рядом, подогнув под себя ноги и обхватив рукой ее плечи. Маша рассматривала рисунки, удивляясь, восхищаясь красивыми, почти сказочными фасадами строений, а Валера любовался ее четким профилем, намечал взглядом места на ее лице и шее и пробовал на вкус ее нежную прохладную кожу. Когда он слишком увлекался и мешал смотреть, Маша отводила лицо и спрашивала о чем-то отвлекающем. Валера удрученно вздыхал, отвечал на вопрос, но как только Маша снова переключала внимание на альбом, принимался за свои исследования. Маша без волнения и напряжения принимала ласки, когда рука Валеры легла на ее живот, потом начала легонько поглаживать его, осторожно, как первооткрыватель неизведанной территории. Она как будто не обратила внимания, что его пальцы коснулись ее груди, сдерживая дрожь, очертили ребро; что огромная ладонь, повторив очертания, чуть приподняла небольшое упругое полушарие и пальцы распустились веером, охватывая дивный плод.
- И вы все это строите? - Она будничным движением сняла его руку с груди.