- Машенька... - Он еще тянулся к ней, не в силах оторваться от сладостного источника.
- Ты обещал быть хорошим, - напомнила она.
- Как же! Скорее с ума сойдешь, чем станешь хорошим.
- Тогда мне пора домой.
- Нет! - спохватился он. - Я хотел сказать тебе... - Его глаза зажглись веселыми искорками. - Знаешь, эти стены когда-то были разрисованы.
Маша с сочувственным сомнением смотрела на Валеру.
- Правда-правда, - подтвердил он. - Когда я переехал сюда, разрисовал все комнаты. Здесь было море.
- А потом?
- Потом появилась новая идея, и я все закрасил. - Валера умолчал о том, что причиной тому послужила свадьба Юли. Даже если Наташа отбила, даже если сам виноват, он не пожелал оставить и следа от бурного с печальным финалом романа.
- Что же дальше? - допытывалась Маша. Ее серьезный взгляд словно понимал больше, чем было сказано.
- А дальше... - Валера коротко рассмеялся и поцеловал ее в носик. - Я смотрел, как ты обустраивала комнату, и видел себя. Желаний много, а стенок только две.
- Три, - поправила она незадачливого математика и пожалела:
- Наверное, было красиво, а я не видела.
- А хотела бы? - его взгляд стал напряженно-пристальным.
Маша физически ощутила, как проникают в нее карие глаза, спрашивают, проверяют, удостоверяются. Страх охватил ее - страх обмануть этого человека или быть обманутой самой. Он не заслуживал ни того, ни другого.
- Лучше оставить так, - неуверенно сказала она, пряча глаза под ресницами.
Валера ждал объяснений, а Машей вдруг овладела печаль.
- Уже поздно, - только и сказала она. Валера взял ее за руку.
- Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Он ввел Машу в комнату и отступил назад. Маша замерла на месте.
Экран был поднят, а за ним сказочный пейзаж. Огромное солнце наполняло светом пруд, окруженный молодыми березками и ивами, купающими свои ветки в чистой воде. Вдалеке в тени деревьев и паутине солнечного света стоял небольшой домик с соломенной крышей и двумя темными окнами. Маша подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть явно заброшенную избу. Ни дорожки, ни узенькой тропки - все вокруг поросло болотной травой, даже пруд около избы затянулся болотной тиной.
Маша отступила назад и переключила внимание на главную часть картины. На переднем плане, занимая половину стены, красовался огромный, искрящийся светом терем. Зубчатая балюстрада перекликалась красным цветом с остроконечной башенкой, венчающей фасад. Множество окон в три этажа поражали вариациями различных наличников. Казалось, отвори ставенки, и бело-красный терем засверкает, зальется алмазно-рубиновым сиянием.