Но Александре придется научиться бояться и уважать его силу, иначе она не станет подчиняться ему как наставнику. А Эктору придется вспомнить, как это – обучать кого-то.
Это было слишком давно, и все складывалось совсем не так, как капитан себе представлял. Головой понимал, что перед ним – другой человек, но глаза видели чародейку, и подобное противоречие рвало его на части, а память услужливо подкидывала страшные картины выгоревших дотла комнат и двух тел, аккуратно, с издевкой, уложенных точно в центре вырезанного на полу герба Ордена.
Как насмешка.
Как предупреждение.
Как последний гвоздь в крышку гроба его жалости и чести.
Больше Эктор не хотел понимать магов и чародеев. Больше он не собирался прислушиваться к ним, вникать в их проблемы, копаться в их жизнях, – что пытался делать, Единый знает, сколько лет, несмотря на отношение Совета к одаренным.
Чародейка должна была умереть! И точка.
Но даже здесь она обыграла его, воспользовалась его яростью, вырвала из рук месть и подбросила еще одну жертву собственного коварства и жестокости. Невинную душу, что насильно оказалась в их мире.
И в этом Александра была права. Она не просила этого.
Сжав пальцами переносицу, Эктор отвернулся от окна и хотел было уйти, пройтись по улицам незримой тенью, как он обычно делал, когда требовалось подумать, но мерцание связующей сферы отвлекло его от мрачных мыслей.
Коснувшись гладкой поверхности, Эктор подождал, пока молочная дымка внутри артефакта уплотнится и превратится в суровое лицо магистра.
Лукан сверкнул карими глазами и всем своим видом говорил, что его терпение на исходе. Эктор чувствовал, как пытливый взгляд пробирается под кожу и ищет что-то, пытается уловить хотя бы тень недоговорок и обмана.
И всем сердцем ненавидел дрожь, пробежавшую по позвоночнику, стоило только магистру недовольно подать губы.
Предстояло многое объяснить, а Лукан за версту чуял ложь.
– Вы не отчитались передо мной о ведьме, Шерро.
Эктор склонил голову, приветствуя и извиняясь одновременно.
Вот и началось.
– Прошу прощения. Дознание было… не из легких.
Эктор невольно поежился – прожигающие насквозь глаза требовали от него правдивого ответа, а предстояло изворачиваться и юлить.
– Что тебе удалось выяснить?
Давление ослабло всего на несколько секунд – что позволило капитану глубоко вдохнуть и сосредоточиться.
– Девка ничего не знала, – Эктор отошел от стола, а сфера медленно повернулась следом, – чародейка окончательно рехнулась и верещала о том, что сожжет Орден и будет смотреть, как мы все подыхаем.
Тяжелый вздох магистра сказал Эктору даже больше, чем он желал знать.