С гопниками все понятно, он не дотянулся рукой, так дотянулся до воришки… Чем? Ну вот как это назвать? Дистанционное воздействие неизвестного генезиса? Невидимая рука? Туманно и неопределенно, а еще длинно и коряво. Зато так и просится на язык простое и легкое, но совершенно ненаучное слово: магия. В принципе, логично: то, что нельзя пока что объяснить наукой, люди называют магией. А и фиг с ним, пусть будет магия. Потом найдется или придумается другой термин, а пока пусть будет так. Валерик представил себя в темно-синем, расшитом золотыми звездами халате, колпаке и турецких туфлях с загнутыми вверх носами. Хрюкнул от смеха, и пошел сыпать пельмени в кипяток. Через десять минут, когда гречка с тушенкой была упрятана в одеяло и накрыта подушкой, Валерик лопал пельмени, периодически жмурясь от удовольствия, и рассуждал:
Отчего может случиться то, что случилось с охранником? Что произошло такого, что он в секунду сбрякал на пол? Так сразу и не скажешь. Давай зайдем с другой стороны. За счет чего он сохранял свое положение? Очевидно, что за счет устойчивости стены и сил трения между подошвой кроссовок и полом. Стена – с ней ничего не произошло. Как стояла, так и стоит. А что могло случиться с трением? Было бы еще понятно, если бы там была вода. Она может послужить смазкой. Но тут… А было ли воздействие с его стороны?
Валерик порылся в памяти, максимально точно припомнил все свои ощущения. Скорее всего, что-то было. Но что? Мужик на глазок весит кил девяносто. Сила трения… так, где этот карандаш… н-да, легким толчком такому слонику ноги не подобьешь, это не соседка. То есть, получается, что реалистических вариантов нет. А что если, по заветам Шерлока Холмса, попробовать фантастические? Что если… Вилка с наколотым на нее пельменем звякнула о край тарелки. А ведь это можно проверить!
Он взял останки расплющенного накануне спичечного коробка, припомнил еще раз свои ощущения в магазине и попытался уже сознательно повторить свои действия, концентрируясь на смятом чиркаше. В пузе сразу забурчало. Валерик быстренько заглотил один за другим несколько пельмешков. Затем провел пальцем по поверхности, которая должна была быть очень даже шершавой. Нифига! Чиркаш был скользким, словно намыленным! Спичка, взятая из высыпанной накануне кучки, ерзала по нему как по фторопласту и отказывалась загораться. А о другую сторону коробка эта же спичка послушно зажглась.
Валерика обдало холодком. Это что выходит, он произвольно изменил коэффициент трения пары материалов? А ведь это, на минуточку, физическая константа. Это… Это же страшно даже подумать, какие возможности у него открываются! А что он еще может изменить?