Валерик несколько оробел, но все-таки приблизился к старухе. В самом деле – не сугубому материалисту верить в нечистую силу и колдовство. Хотя… интересно, как бы назвали его занятия церковники?
Бабка еще какое-то время разглядывала Валерика, потом пристукнула палкой о землю.
– Ух, какой! Молодой, сильный. Далеко пойдешь, ежели не остановят.
Голос у знахарки оказался скрипучий, резкий.
– Где я живу, знаешь?
Студент кивнул, не в силах выговорить ни слова.
– Завтра, как от Лизки Кузнецовой выйдешь, ко мне зайди. Расскажешь, что у тебя получилось.
Глаза Валерика мало не выпали из орбит – так он вытаращился на собеседницу. А ведьма, довольная произведенным эффектом, захихикала. Смех ее больше напоминал хриплое карканье. Отсмеявшись, она продолжила:
– Подбери челюсть-то, нет в том колдовства. Завтра как зайдешь, расскажу секретик. Если допрежь сам не догадаешься.
– Так я еще… – начал было Валерик.
– Нашел, кому врать! Мне – бесполезно, а самому себе – по меньшей мере, глупо. Ты уже давно все решил, а теперь всего лишь пытаешься сформулировать причины этого решения. Так зайдешь завтра?
– Угу.
– Тоже мне, филин, – ухмыльнулась старуха. Она повернулась и пошла прочь, мерно постукивая своей палкой, а Валерик так и остался стоять, ошалело глядя ей вслед.
Слегка очухавшись, он повернул к дому. Бабка сказала, что он уже все решил? Что ж, это, пожалуй, так и есть. Что останавливает? Единственно – высказанные утром матерью моральные соображения. А он сам чего бы хотел в этой ситуации? На месте девчонки? На месте ее матери? Он представил себя беспомощным калекой – видел таких несколько раз. Бр-р-р! Если у человека нет никакой возможности к самостоятельным действиям, если во всем, в каждой мелочи он зависит от других, если самому ни одеться-раздеться, ни умыться, ни поесть, ни оправиться – это что же за жизнь такая? Лично он если бы даже шанс выздороветь был лишь один на тысячу, решился бы. Так что пусть мать звонит своей подруге. Как бы там ни вышло в итоге, он попытается.
Как бы ни был уверен Валерик в своих силах, но на другой день шел к Кузнецовым, неслабо волнуясь. Мать прошлым вечером еще раз попыталась его переубедить, но довольно быстро сдалась. Набрала номер, крутя диск допотопного телефона, в три фразы сговорилась и, повесив трубку, повернулась к сыну.
– Ну что, завтра к десяти утра Лизка тебя будет ждать. То есть, Елизавета Максимовна, – поправилась она.
– Кузнецова? – уточнил Валерик.
– Да, – подтвердила мать. И тут же поинтересовалась:
– А откуда ты знаешь?
– Баба Клава сказала.