Она резко повернулась и пошла к дверям.
— Нина!.. Погоди!.. — услышала она хриплый возглас Журкова. Нина остановилась.
Журков, с лицом багрово-грозным, тяжело дыша, схватил, словно тисками, ее руку и повернул лицом к себе.
Она молча откинула голову. Ждала. Сердце стучало. «Неужели, неужели он может оскорбить меня?» — с чувством ужаса подумала она.
Журков резко распахнул дверь. Стремительно вышагнул в комнату, где сидели все.
Все замерли.
Журков, все так же не выпуская Нининой руки, заставляя Нину следовать за ним и ни на кого не глядя, подошел к большому книжному шкафу и шумно открыл его.
— С глазу на глаз, с глазу на глаз!.. — грозно бормотал он. — Ишь ты, дочка!.. На, смотри!.. Все смотрите!..
Он выпустил руку Нины и одним рывком выбросил прямо на пол несколько книг из тесно поставленного ряда.
В его широкой короткой руке очутилась бутылка с коньяком.
Повернувшись ко всем, он взмахнул ею.
— С глазу на глаз! — опять с гневной обидой в голосе проговорил он, как бы передразнивая Нину. — Нет, пускай все видят! Кончаю с этим позором!.. Хватит!.. А ты, дочка, спасибо тебе, но плохо ты еще знаешь Журкова... Артемия!.. Вот!
С брезгливым презрением он откинул бутылку, и она, звякнув, разбилась о батарею парового отопления.
Недели через две после поездки к Журкову однажды утром домоправительница-нянечка вошла в кабинет к Нине и сказала ей, что ее хочет видеть какой-то военный.
Нина работала за пишущей машинкой, перепечатывая рукопись мужа. Дмитрий Павлович был в институте.
Удивленная, неохотно оставила она работу и вышла в столовую.
Здесь, закинув руки за спину, бодро и щеголевато расхаживал Журков. Он был без погон, но в военном.
Она радостно приветствовала его.
— Прости, Ниночка: через два часа я должен быть на аэродроме. Забежал проститься. Супруга твоего, как заключаю, нет дома?
— Дима на кафедре.
— Очень жаль, очень жаль! Ну, передай ему мой дружеский прощальный привет.
— Спасибо. Но куда это вы? Наверно, в дом отдыха?
Журков рассмеялся:
— Да, да, в волжский. У подошвы нарочито невеликих гор. «Туда, туда стремлюся я душою!» — пропел-продекламировал он.
Нина поняла.
— Я очень, очень рада за вас! Да присядьте вы хоть на минуту и расскажите.
— Только на минуту. — Журков сел, торжественно извлек из кожаного бумажника какую-то бумагу и протянул Нине.
Это было письмо Рощина Журкову.
— Читай, читай, доченька, — ласково сказал Артемий Федорович.
Вот что стояло в этом письме:
«Старый соратник! Нашли тебе работу по богатырскому твоему плечу! У нас еще в памяти, как ты шерстил, бывало, отдел рабочего снабжения. Так вот изволь взять этот хромающий отдел в свои руки и покажи, каким он должен быть. О согласии телеграфь немедленно.