— Боже, какой ты еще ребенок, ну, а если у нее родится кто-нибудь, он чей будет?
— Я тебя не понимаю, мама?
— Она заставит тебя платить ей всю жизнь.
Этого Игорь вынести не мог, он вскочил, хотел бежать, но вспомнил слова. Клавы и бессильно опустился на стул.
Он первый раз в жизни задумался: что же это за человек, его мать? Но откуда ему было знать это!
Андриевская с юных лет никогда не испытывала нужды. Богатые родители, затем — муж. В доме полная чаша. Будучи избалованной и властно-эгоистичной, она и в доме мужа подчинила все своему «кодексу». Если кто смел ей перечить, тот изгонялся из дому: это относилось к работающим у них. Если же ей перечил муж, то начинались такие мигрени, что в доме все замирало: закрывались шторами окна, говорили шепотом, и боже сохрани, упадет что-нибудь внезапно — истерика длилась часами.
Августа Петровна отвоевала в доме полную власть. Не желая вызывать взрывы истерик, Андриевский ни во что старался не вмешиваться. Естественно, что дом свой Николай Карлович очень скоро невзлюбил. Но человек он был строгий и нравственный, и его забвением и убежищем стали работа, творчество, мысль. Приходил он домой поздно вечером, а уходил, когда жена еще спала. К тому же он часто пребывал в длительных командировках, а последние годы жил один на строительстве гидростанции и проводил с семьей только отпуск.
Андриевская из Ленинграда никуда не хотела уезжать. Она любила свой город. Здесь она родилась. Здесь она училась. Иногда она любила уходить на прогулку к Смольному. Игорь гулял под ее наблюдением, а она мечтала о прошлом. «Да, это был мой родной институт, а теперь в это здание я даже войти не могу: «Предъявите пропуск!»
Подруг у нее не было — были приятельницы-партнерши, с которыми она играла в покер. Покер она любила до самозабвения. Ей казалось, что она этим как бы стоит выше обычных смертных.
К покеру готовились, как к торжеству. Это был почти ежевечерний ритуал. После покера устраивался ужин.
Утром после своего кофе «мадам» уезжала либо к портнихе, либо в косметический кабинет, или же в комиссионный. Парикмахер и маникюрша приезжали на дом.
У Игоря была кормилица, ставшая потом его неизменной няней, вплоть до семи лет. Она была человеком преданным и душевно тонким. Она любила Игоря, и ребенок привязался к ней всем сердцем.
Но когда до «мадам» дошло, что ребенок любит эту «плебейку», она уволила ее без сожаления.
В школу Игорь пошел сразу в пятый класс. Его готовили дома, под наблюдением матери. У Игоря не было товарищей — все они были, по мнению матери, недостойны его. Товарищи заменялись книгами и учебой. Учился он всегда отлично.