Да… Тут всё как в зеркале. Интересно посмотреть теперь на самого Пикулина. Как-то у меня с ним сложится разговор?
В час дня Васильев вызывает дневального и просит привести Пикулина. Спустя несколько минут раздаётся негромкий стук в дверь.
— Войдите, — откликается Васильев. В кабинете появляется невысокий парень в тёмной хлопчатобумажной куртке и таких же брюках. Снимает с головы фуражку, вытягивается у порога и чётко докладывает, обращаясь к Васильеву:
— Гражданин майор, осуждённый Пикулин Игорь Константинович, статья 146, часть вторая, срок — семь лет, по вашему вызову прибыл.
— Проходите, садитесь, — приглашает его к маленькому столику Васильев.
Прежде чем сесть, Пикулин бросает на меня быстрый озабоченный взгляд. Видимо, сообразил, что его вызов связан с моим присутствием здесь. Присаживается напротив. Снова окидывает меня быстрым взглядом. Чувствуется, его тревожит мой штатский вид и он никак не может догадаться, кто я и что мне от него надо.
— Вы тут без меня побеседуйте, — говорит мне Васильев. — А я вас пока оставлю. Понадоблюсь — нажмите кнопку на столе.
И выходит, подбадривающе кивнув Пикулину. На мгновенье в кабинете воцаряется тишина.
— Следователь райотдела милиции капитан Демичевский, — представляюсь я Пикулину. — Мне нужно о многом поговорить с вами.
Он с ещё большей насторожённостью вскидывает на меня свои светло-серые глаза и тут же отводит их в сторону. Весь его скованный вид подсказывает, что говорить ему со мной не очень-то и хочется. Нужен какой-то подход, чтобы вызвать его на откровенность. Но какой?
— Курите? — спрашиваю и придвигаю к нему пачку «Беломора».
Он поворачивает голову, молча вытаскивает из пачки папиросу, прикуривает. Закуриваю и я.
Пикулин не смотрит на меня. Часто затягиваясь, косит глазами в угол. Папиросу держит не между пальцев, а укрывает в кулаке, словно курит тайком или на ветру, в дождь. Кисти рук у него широкие, пальцы загрубевшие, по-настоящему рабочие. И тут мне вспоминается разговор с его мастером. Как же я забыл об этом?
— Вам привет от Хлебникова.
Голова Пикулина непроизвольно дёргается. Он недоверчиво смотрит на меня.
— От кого?
— От Пал Палыча, мастера вашего.
— Не может быть…
— Почему?
— А когда вы с ним виделись?
— Вчера.
— И он ещё помнит меня?
— Не только помнит, но и всей душой переживает за вас. Готов в любое время принять на свой участок. Считает вас первоклассным слесарем. Или ошибается?
— А вы-то к нему с какой стороны?
— Да тут вот как всё получилось… В связи с одним происшествием пришлось нам поднять ваше дело. Так на Пал Палыча и вышли. И разговорились о вас.