Он, правда, не знал, как поступит дальше: то ли попытается выручить Наташу, а потом уж известит обо всём Корнеева, то ли сразу запросит его помощь… Однако намеченный план он одобрил.
К двенадцати часам Глазунов вышел на улицу. В район двадцатого километра ходили рейсовые автобусы: где-то рядом, по слухам, располагались Дом рыбака, санаторий и кооперативный пансионат «Уют». В рейсы автобусы отправлялись с автовокзальной площади, и Глазунов поехал туда, с трудом втиснувшись в переполненный троллейбус.
Ему не повезло: у касс автовокзала толпилось немало пассажиров и он долго простоял в очереди за билетом. Когда же придвинулся к окошку кассы, оказалось, что его автобус уже ушёл, а следующий будет лишь через два часа.
Он слонялся по залу ожидания, не зная, куда себя деть. Поискал глазами буфет. Тот оказался поблизости. Он поднялся с жёсткого деревянного дивана, направился к буфету. И тут заметил, что с другого дивана привстал ещё один человек, в такой же, как у него, дутой чёрной куртке, и этот человек последовал за ним. Он насторожился, но в буфете незнакомец с безразличным видом отвернулся к окну, и Глазунов успокоился.
Однако на перроне незнакомец вновь попал в поле зрения. Причём, заметив это, спрятался за ближайший ларёк. Глазунов задумался: «Неужели следят за мной?.. Не из компании ли Беса?»
Неторопливой походкой он возвратился в коридор автовокзала, там нырнул за дверь служебного входа. Взглянул на часы: через минуту отходит его автобус. Незнакомец мечется, наверное, где-нибудь в зале…
Глазунов решительно рванул на себя дверь и снова выскочил на перрон…
В автобусе место досталось удобное — в центре салона, у окна, в правом ряду. И ровно в 16.00 автобус отправился в путь.
В салоне было тепло. Мерно, убаюкивая, гудел двигатель, за окном мелькали придорожные тополя, и Глазунов незаметно для себя задремал. Ему привиделось, что уже прибыл на место. Вокруг непроницаемая мгла и жуткая тишь. Вытянув руки, спотыкаясь на рытвинах, он насторожённо бредёт к мерцающему далеко впереди огоньку. Всё ближе и ближе… И вот уже из мрака выступают очертания деревьев, высокой ограды и прячущегося за ней огромного мрачного дома, чуть освещённого призрачным светом того самого огонька. Он ищет калитку — её нет. Ищет хотя бы какую-нибудь щель в ограде — и не находит…
«Вот и приехали. Уже двадцатый!» — слышит он громкий голос, и чьи-то руки трясут его плечо.
Глазунов с хрипом дёрнулся, приоткрыл веки.
— Гражданин, уже двадцатый километр, — тормошил за плечо сосед. — Вам как будто бы нужна эта остановка?