— Это за что же меня повязали?
— Пока что никто вас не арестовывал, — возразил Сергей и предложил ему стул.
Гарик расстегнул помятый светло-коричневый пиджак, нервно поправил пёстрый галстук, недовольно шевельнул усиками, но всё-таки сел. Берестовский вышел, и Ракитин уверенно начал допрос:
— Фамилия? Имя? Отчество?
Гарик ответил.
— Где-нибудь работаете?
— Конечно! В промартели. Нынче без работы нельзя. А почему все эти вопросы?
— Говорят, пьёте много?
— Кто говорит? Ну, заливаю малость, так ведь на свои денежки, трудовые. Иногда дружки поднесут. С вами так не бывает, что ли?
— А вы не ершитесь. Не забывайте, где находитесь, — одёрнул Ракитин. — Где вы были и что делали вечером в субботу второго июля?
— Где был? — переспросил Чернов, напрягая память. И неожиданно ухмыльнулся, тёмная ложбинка меж его жидких светлых бровей сразу разгладилась. — Ах вот оно в чём дело! Так это же мой день рождения! А в горле сушняк. Ну, выпил в кабаке, потом домой пошёл… Встретил, помню, Тимошкову… Она, что ли, накапала?
Сергей промолчал.
— Да, поскандалил с ней немного… Виноват! — Гарик опять шевельнул усиками. — Ведь как было дело. Выхожу из забегаловки на улицу и вижу — Ирка на автобусной остановке. Сто лет с ней не встречался, а тут на тебе. Я сразу понял: ждёт кого-то, потому что в автобусы не садится, а как бы прогуливается. Я её, конечно, под руку. А Ирка шум подняла. Я отстал бы, да тут мужик какой-то подвернулся — и на меня. Я и разошёлся.
— Во сколько это было?
— Да около семи.
— А потом что?
— Ничего. Уехали они в его машине.
— Марка и номер машины? — скептически спросил Ракитин. Этот выпивоха не вызывал у него ни малейшего доверия.
— Номера я не помню, а вот машину… — Гарик снова ухмыльнулся. — Если бы у меня был такой шикарный «москвич», ни одна бы девчонка на меня шум не подняла.
Ухмылки Гарика раздражали Сергея, но он сдержался и задал новый вопрос:
— Как выглядел хозяин машины?
— Да не старый. Немного он пониже меня, рыжий. И машина у него красная.
— Во что он был одет?
Гарик почесал лохматый затылок.
— Вроде бы в чёрных брюках, белой сорочке… На ноги его, извините, не зырил…
— А в чём была Ирина?
— Не помню… В чём-то зелёном… По-моему, в зелёном платье.
— А после виделись с ней?
— Нет. Вообще больше не встречался.
— В этом-то всё и дело!
Ракитин достал из конверта расчёску.
— Узнаёте?
— Похоже, моя. Где взяли?
Ракитин встал из-за стола, подошёл к Гарику.
— Мы обнаружили труп, — сказал он, глядя на него в упор.
Гарик вытаращил и без того выпученные глаза.
— Ирины?!
— А рядом лежала расчёска с вашим именем.