— Но Часовщик…
— У него нет никаких доказательств, что твой отец жив. Что, если вся наша охота принесёт пользу одному Часовщику?
— Нет! — Джек отвернулся и судорожно сжал чугунную решётку. — Не может быть! Ваше министерство ошиблось.
— Понимаю, это тяжело слышать, но…
Он с силой тряхнул толстые прутья:
— Я сказал — нет! Подумаешь, обгоревший котелок. Мой отец жив! Мы найдём Искру и вернём его.
— Да, конечно… — вздохнула Гвен. — Ты прав. Глупо было с моей стороны…
Джек хмыкнул. Слишком уж легко она согласилась.
— Откуда вообще тебе всё это известно? — подозрительно прищурился он. — Ты ведь всего-навсего секретарь!
Она потупилась, прислонившись к стене.
— Ученик секретаря…
— Тогда откуда знаешь?
— Помнишь, я говорила про каптенармуса, который лежит без сознания?
— Да, а что?
Гвен отвернулась, разглядывая мостовую.
— Его зовут Перси Кинкейд. Это он научил меня всему, рассказал про искателей… готовил к работе в министерстве, сколько я себя помню. Он мой родной дядя.
— А-а… — Джек смутился. Ему не приходило в голову, что от злобного Часовщика могли пострадать и другие семьи. Теперь он понял, почему тревога и затаённая грусть на лице Гвен напоминали выражение лица его матери. — Мы отыщем Искру, Гвен, — произнёс он уже мягче, — обязательно отыщем. Освободим моего отца и заставим Часовщика ответить за всё зло, которое он причинил.
— Да. — Она кивнула и оттолкнулась от стены. — Ну пошли.
Следом за девочкой Джек пересёк улицу и спустился по огороженным ступенькам в длинный наклонный туннель, выложенный глянцевой зелёной плиткой, напомнившей о бассейне в отеле. Задумчивая джазовая мелодия вилась в воздухе, становясь всё громче. Вдоль стены шли большие буквы: «СТАНЦИЯ РИДЖЕНТС-ПАРК».
— Мы что, поедем на поезде? — удивился Джек. — Тогда почему не сели раньше, поближе к Бюро?
Не отвечая, Гвен подошла к музыканту в тёмных очках, который прислонился к перилам цвета слоновой кости вдоль стены и наигрывал синкопированные ритмы на потёртом саксофоне. Оглядевшись, девочка достала руку из кармана и одну за другой уронила в чёрный раскрытый футляр инструмента четыре монеты.
«Правь, Британия!» — узнал мелодию Джек, прислушавшись к их звяканью. Музыкант сразу же выпрямился, одной рукой нажал несколько клавиш ответного такта, а другой распахивая замаскированную плиткой потайную дверь.
Гвен подтолкнула Джека к ступенькам:
— Мы поедем на Министерском экспрессе.
Первым делом Джек обратил внимание на необычное оформление секретной станции. Плитка на стенах здесь была такой же глянцевой, как и в туннеле снаружи, но была иссиня-чёрной, и казалось, что из бассейна они попали в могильный склеп. Кроме того, в отличие от обычной подземки, здесь царила тишина, которую нарушал лишь ровный низкий гул, а время от времени — едва уловимый шорох газетных страниц. Он доносился из открытой стеклянной кабинки сбоку от старомодных бронзовых турникетов, где сидел и читал газету дежурный, но не в привычной для подземки оранжевой куртке, а в костюме-тройке, на рукаве которого красовалась круглая чёрная эмблема с серебристой надписью: «Министерский экспресс».