Джек застонал от досады.
— И что теперь? — вздохнул он. — Всё впустую.
Клочок пергамента, размером не больше магазинного чека, когда-то вмещал три абзаца мелким бисерным почерком, но текст выцвел от времени, и на грязно-бурой поверхности различались только две верхние строчки:
Предсмертное признание Томаса Фарринера,
управляющего Королевской пекарней
Гвен закусила губу.
— Что ж, придётся тебе…
— Опять? — Джек недоумённо взглянул на неё. — Это же бумага!
Она покачала головой:
— Я имела в виду — попробовать на ощупь, только и всего.
— Зачем?
— Ты же искатель, забыл? Твои чувства работают все разом — дополняют друг друга, понимаешь? — Она подняла руку и пошевелила пальцами. — В том числе и осязание! Попробуй — и сам удивишься.
Сжавшись от страха, что случайно сотрёт самое главное, Джек прикоснулся к шершавому пергаменту… и вздрогнул — перед глазами, словно бугорки краски на стене, возникли тёмные значки. Правда, не буквы, а только их остатки.
— Да, вижу! — хмыкнул он. — Но… Нет, погоди… — Пальцы двинулись вдоль строк, и фрагменты стали сливаться воедино, образуя слова: — Что… видел… Пепис… но… не описал в… своей… проклятой книге. — Он убрал руку с пергамента. — Кто такой Пепис?
— Не Пепис, а Пипс, — поправила Гвен, — так правильнее. Сэмюэл Пипс, очень известная фигура той эпохи, оставил знаменитый «Дневник». Историки зовут его великим мемуаристом, — фыркнула она, — а на мой взгляд, он скорее великий сплетник! Вечно совал нос в чужие дела и всё записывал… а заодно описал и Великий лондонский пожар.
Джек кивнул.
— И этот Пипс видел что-то важное…
— Видел, но не описал! — уточнила она. — Что-нибудь ещё читается?
Джек попробовал снова, медленно проводя кончиками пальцев по выцветшим строчкам. Получалась какая-то бессмыслица, но в конце пекарь, видимо, нажимал на перо сильнее, и слова получились чёткие:
Мэр предал нас, башмачник спас,
а ворон сохранит секрет.
Он отнял пальцы и пожал плечами. — Детский стишок какой-то… Не хватает только мясника и свечника. Что это значит?
— Без понятия. — Гвен передала ему фонарик, снова аккуратно свернула пергамент в свиток и засунула статуе в рот.
— Погоди, зачем? Может, ещё понадобится.
— Раздел четыре, правило двадцать два: «Оставь историю такой, какой нашёл». Признание Фарринера подсказало нам, где искать дальше, теперь оно уже не нужно. — Она шагнула к середине надгробия. — Подсоби-ка мне с тортом.
— С пирогом! — недовольно поправил её Джек, помогая крутить колесо в обратном направлении. — Что значит — подсказало? Ты имеешь в виду строчку про Пипса?
— Совершенно верно. — Убедившись, что губы мраморного пекаря вновь сомкнулись, Гвен отступила на шаг, отряхивая руки от пыли. — Я даже знаю, где стоял Пипс, когда наблюдал за пожаром.