Я с облегчением выдохнула.
– Раз уж у тебя все, то мне тоже есть что спросить.
Я насторожилась и не зря.
– А как так вышло, что ты оказалась без мантии за час до комендантского часа?
Ответить мне на это было нечего, а я знала только один способ, которым можно отвлечь любого мужчину от разговора. Потому потянулась к улыбающемуся Радагату и лизнула его губы. Замысел мой удался на сто процентов – проректор зарычал и впился в меня поцелуем. Поцелуем страстным, жадным и настолько необходимым мне, что я застонала и выгнулась в мужских руках, прижимаясь к напряженному телу. Желание ослепляло и притяжение было настолько непреодолимым, что я впервые не могла сопротивляться, не могла оттолкнуть Радагата. Слишком долго ждала этого, и признание снесло все барьеры, которые до этого останавливали меня.
Больше не было разговоров, они были и не нужны – я потерялась в дыхании, в ласках проректора, ощущала его руки, губы и плавилась от каждого прикосновения.
Не знаю, в какой момент мы переместились к кровати, просто я почувствовала спиной прохладу покрывала, а Радагат на секунду отстранился, чтобы взглянуть на меня и восхищенно замереть. Где мы потеряли платье – непонятно, но рубашку проректору я точно помогала снимать, и меня очень раздражали все эти мелкие пуговички. Но когда я прикоснулась руками к обнаженной мужской коже, то водоворот страсти подхватил меня с новой силой, и я уже не понимала, где нахожусь, а знала только, что Радагат рядом, и он меня ни за что не отпустит, и падать в эту пучину я буду вместе с ним.
Больно было, но боль эта была на грани, когда ощущения обострялись с такой силой, что без обладания этого мужчины мною мучение стало бы в разы больше. И я кричала, точно помню – кричала, и горела, но не обжигалась до самого конца, когда распалась на тысячи маленьких осколков и собралась вновь в руках любимого мужчины.
Оказывается, что просыпаться утром под прикосновениями ласковых, но вместе с тем страстных губ – безумно приятно. Радагат начал с поцелуя в губы, спустился ниже, пристальное внимание уделил шее, затем ключицам, груди – не упустив ни единого участка кожи; далее – по впалому животу вниз, а вот когда спустился еще ниже, глаза пришлось открыть.
– Привет, – Радагат своего занятия не прервал, а потому с кровати мы встали не скоро.
– У меня одежды нет, – сообщила я проректору, когда вышла из душа.
– Тебе не кажется, что это отличный повод не выходить из моей комнаты? – сам-то Радагат уже оделся, легко ему говорить. – Завтрак я сейчас принесу.
– У меня же соревнования, – я возмутилась, но тут же прикусила язык, когда увидела выражение лица Радагата.