Я молчала. Отец тяжело вздохнул, рассматривая меня, как вдруг:
– Ну, хорошо. Давай, проси, чего хочешь, – и тут же добавил. – Кроме отъезда из Академии.
Я взвизгнула и бросилась отцу на шею – моя обида всегда безоговорочно действовала в ситуациях, когда нужно было что-то купить.
К обеду уже почти все студенты Академии знали, что в Зангираде произошло странное происшествие. Версии были разные: от землетрясения до нашествия гигантских червяков, но о нападении сильного мага не было сказано и слова. Ни ко мне, ни к выписавшемуся из лечебницы Хантеру вопросов не было – нигде не сообщалось, что мы стали очевидцами произошедшего.
Занятия, которые должен был вести Радагат у старшекурсников, заменили – было объявлено, что проректор Виррас уехал налаживать коммуникации для грядущих студенческих практик. Так как Радагат и ранее срывался в командировки, подозрений ни у кого не возникло.
Вместо тренировки у Караката я посещала Зарриса, который заставлял меня пить какие-то приятно пахнущие лекарства, от которых хотелось спать, а затем окутывал своей магией. Процедуры проводились в соседней с Радагатом палате, но заходить к нему я не стала. Когда появлялось такое желание, просто вспоминала красивую девицу, которая была с Радагатом в ресторане, и глупые мысли исчезали в ту же секунду. Жив же? Вот пусть и живет себе… вместе с этой.
Через два дня начинались отборочные соревнования, и накануне я собиралась лечь пораньше. Даже Лисса ради предстоящего события оставила ненаглядного Эдита и тоже оказалась в спальне вовремя. За счет этого я наконец-то смогла договориться с подругой о том, что завтра она сделает ставку на нашу победу на все имеющиеся у меня деньги. Мы даже переоделись в пижамы, как вдруг в дверь постучали. Интуитивно было понятно, что хороших новостей ждать не приходится, но стук не прекращался, и мне пришлось открыть дверь. На пороге стояла Амалия.
– Я войду?
Если бы девица поздоровалась, я бы, возможно, и впустила ее, но сейчас же я просто закрыла перед длинным носом дверь. Из коридора донеслись проклятия, я их с любопытством слушала минут десять, удивляясь тому, как в такой маленькой Амалии помещается столько гадости и запаса матерных слов, а затем опять открыла дверь.
– Все сказала?
– Нет! – сердито вздернула нос Амалия. От злости она раскраснелась, растрепалась да и в целом выглядела не столь идеально, как всегда, так что прямо любо-дорого было смотреть.
– Да закрывай ты уже дверь, – недовольно сказала Лисса, которая сидела на кровати и с нетерпением ждала момента, когда уже можно будет лечь спать. – Амалия, напиши свои претензии в письме, я лично заставлю Лялю все прочитать. Но давай не сейчас.