– А зачем Вы мне это рассказываете?
– Течение твоих «странных» болячек усугубляется. Усугубляется, хотя я делал все возможное и даже видел улучшение. Как ты думаешь, с чем это может быть связано?
Я пожала плечами. Понимаю, что обретение мною силы со стороны кажется странным, но ни в каких экспериментах я не участвовала. Так и сказала Виктору, а еще задала вопрос:
– Если все это так опасно, то почему мало кто знает об этом эксперименте и его результатах? Только Вы. До того, как познакомилась с пречудесной мамочкой Кряхса, я и не слышала никогда о том, что обретение магии, в принципе, возможно.
– Единственный выживший после ужасного эксперимента – Алазар Виррас, – Радагат сложил руки на груди, а на лице не читалось ни единой эмоции, – мой старший брат.
Виктор усмехнулся.
– И мой лучший друг. Так уж вышло, что в одной семье старший брат совсем не обладал магией, а младший был одарен даже чрезмерно. Алазар не мог с этим смириться, что уж тут говорить – завидовал Радагату, и потому ввязался в опыты сумасшедшего академика. Хотя на тот момент он таковым не казался…
Меня, как огнем, пронзила догадка. Я с подозрением взглянула сначала на проректора, затем на Зарриса.
– А Алазар не выжил ли благодаря вам? Благодаря тому, что его лучший друг – талантливый целитель, а брат владеет всеми видами магии?
Мужчины опять переглянулись, и Радагат шагнул от окна к кровати. И почему-то мне его приближение не понравилось – сразу вспомнила о том, что мне, вообще-то, грозит наказание.
– Ты права, Лилиана. Мы нашли способ оставить моего брата в живых и теперь оставим в живых тебя.
– Что? – ахнула я. – Но я не участвовала ни в каких экспериментах!
– Не знаю, как так произошло, что ты не помнишь ритуалов, но у тебя такие же симптомы, как и у Алазара, – Виктор поднялся с кровати. – Мы не можем рисковать – каждое применение тобой магии уничтожает тебя изнутри. Потому Радагат и запрещал твое участие в соревнованиях – все не просто так.
– И что дальше?
– Мы запечатаем твою магию, – в темных глазах Радагата таилась нешуточная боль и даже, по-моему, промелькнул страх. – Если ты прекратишь умирать, то мы правы, и нужно выяснять, кто и как провернул это с тобой. Если же нет…
Я в немом изумлении уставилась на проректора. Даже дышать перестала, словно забыв, как это делается, и лишь через несколько минут севшим голосом смогла сказать.
– Это же невозможно.
– Так же, как и обретение магии? – проректор криво усмехнулся.
– Нет, я не о том, – я прикусила губу. – У нас следующая игра через несколько дней, я не могу всех подвести.