Валька даже не пытался прочесть, что передавали с теплохода. Он знал одно — его заметили. От сердца отлегло и страха как не бывало. Теперь «капитан Нестеренко» знал, что помощь близка и отважный Мурмур не даст погибнуть своему боевому товарищу. Валька облегченно вздохнул, но, вспомнив коренастую фигуру капитана, его зычный голос, снова испугался. Ох и попадет же ему! Наверное, Мурмур будет страшно ругаться, а может быть даже надерет уши…
_____
Ночью Мурова разбудил резкий свисток в переговорную трубку.
Привычным движением капитан выхватил из трубки свисток и сказал в раструб:
— Да, слушаю.
В трубке сначала что-то забулькало, потом послышался глухой голос помощника:
— Алексей Никитич, попрошу вас наверх.
Через три секунды Муров был на мостике. Он машинально взглянул на часы: они показывали — два. К нему подошел помощник.
— Ну, что такое у вас? — спросил капитан.
Помощник протянул ему бинокль.
— Вот, посмотрите, Алексей Никитич. На втором «колёснике» виден огонь.
— Пожар?!
— Да нет. Фонарь. Кто-то сигналит.
Муров поднял бинокль к глазам и сразу увидел: над левым красным огнем, на высоте мостика, мигал слабый белый огонь. Он то потухал, то снова зажигался.
«Это Валька. Больше некому. Вот паршивец — куда забрался, — сразу успокаиваясь за мальчишку, подумал капитан. — Удрал на «колёсник» и сразу струсил, наверное, а теперь сигналит — снимите, страшно!»
— Расшифруйте… Что передают? — спросил капитан.
— Бупсир.
— Так-так. Буксир. Читайте дальше.
Второе слово с «колёсника» давали долго. Фонарь часто подавал подряд множество точек, что означало «знак ошибки», и начинал передавать заново. Ни Муров, ни второй помощник никак не могли разобрать, что это значит. Наконец, фонарь передал несколько раз одно и то же слово — «перевирается».
— Ясно, — сказал капитан, — буксир перетирается! Плохо, чёрт возьми! Ответьте прожектором, что мы поняли.
Голубой луч прожектора скользнул по пароходам и дал несколько вспышек. Фонарь на «колёснике» погас.
— Малый ход! — скомандовал Муров, и второй помощник дернул ручку телеграфа.
Шум машины стал тише.
— Сколько миль осталось до бухты Судак?
— Пятнадцать с половиной!
— Вот так и пойдем малым ходом, чтобы не оборвать буксира. Если всё будет благополучно и ветер не усилится, часа через четыре зайдем в бухту… Там снимем этого сорванца и перекрепим буксир. А молодец всё-таки Валька! — довольно закончил капитан, — не растерялся!
«Адмирал Макаров» осторожно полз под крымским берегом. К счастью, к утру ветер ослабел и начинавшая разгуливаться зыбь почти исчезла.
В 9 часов «Макаров» отдал якорь в Судакской бухте. Здесь море было гладкое, как озеро. Высокие горы закрывали теплоход от ветра, и на их зеленом фоне он казался совсем маленьким.