— Нет, я сегодня не пойду. Ну его к чёрту. Выберу день, когда его не будет, — сказал кто-то из малодушных и быстро пошел по коридору. Это решение было не лишено некоторого смысла: из семи экзаменующихся выдержало экзамен только трое. Остальным предложили поплавать еще месяцев шесть на старых должностях.
Комиссия закончила свою работу, и все стали расходиться. Собрался и Петр Петрович. Он надел старенький, выгоревший на солнце макинтош неопределенного цвета, кепку и совсем перестал походить на капитана. Он напоминал обыкновенного старика, каких часто можно видеть с кошелками, покупающих продукты на рынке, или в городских садах, прогуливающихся с внучатами. Но внешность часто бывает обманчивой.
Петр Петрович Мальцев, или, как его называли за глаза, «Голубчик», считался одним из лучших и опытнейших капитанов Советского Союза. С ним советовались инженеры, научные работники, он написал несколько специальных книг и интересных статей, вызвавших горячие споры среди моряков, он хорошо владел иностранными языками и был всесторонне образованным человеком.
Далеко за пределами пароходства гремела слава о его лихих швартовках, искусстве управлять судном и особом морском чутье.
Но, несмотря на все эти достоинства, Мальцева не любили. Помощники трепетали перед ним, и кто попадал к нему на судно, считался несчастным. Требовательный, желчный, придирчивый, вмешивающийся во все судовые мелочи, Петр Петрович был несносен. Редко кому удавалось «сплаваться» с Мальцевым. За малейшую оплошность он списывал с судна, не внимая никаким оправданиям. Правда, те немногие штурманы, которые сумели завоевать расположение Голубчика и проплавать с ним года два, получали от него такую прекрасную практическую подготовку, такие хорошие знания морского дела, что в морской инспекции на них смотрели с большим уважением, и любой капитан с радостью брал себе такого: «Как же, мальцевская школа, отличные помощники!..».
Пароходы, которыми командовал Мальцев, отличались строгой морской дисциплиной. Помощникам запрещалось курить на мостике, заходить в рубку во время вахты, облокачиваться на планширь, разговаривать с рулевым…
Горе было тому, кто нарушал порядок, заведенный Мальцевым. Он приходил в ярость. Бросал фуражку на палубу, топтал ее ногами и долго виртуозно ругался.
Однажды Мальцев находился на корме своего судна с одним из работников министерства. Тот закашлялся и плюнул на палубу. Голубчик круто оборвал разговор, вытащил белоснежный носовой платок, к величайшему смущению собеседника, вытер плевок и выбросил платок за борт. Москвич извинился. Петр Петрович пробурчал что-то вроде: «Ничего, ничего, голубчик. Дома-то вы на пол, вероятно, не плюете?».