Через распахнутые во всех комнатах окна и двери внутрь проникал свежий влажный воздух, и пахло озоном. Констебль разместился в библиотеке, читая редкие экземпляры книг, которых не было даже в бабушкиной коллекции. Франческа постоянно пыталась крутиться поблизости, пока Рэй уже на словах не объяснил ей, что ее навязчивость может раздражать, а Фрейзеру нужен покой, и она, фыркнув, не отправилась на кухню, предложить свою помощь маме Нгози. Сам детектив в гордом одиночестве развлекался партиями в шахматы, заняв гостиную.
Ближе к вечеру все встретились в столовой, и после ужина принялись за покер. Самым сильным игроком оказалась мама Нгози, которая после каждого выигрыша твердила, что в карты играть грешно, но свои спички, на которые, собственно, и играли, она никому не отдаст.
Бен был не очень активен и время от времени смотрел то на наручные, то на настенные часы, пока в доме не раздался телефонный звонок.
— Не мухлевать! — погрозила пальцем негритянка и отправилась в кухню отвечать, но через минуту позвала Рэя. — Киана, — одними губами произнесла она, когда детектив подошел.
— Слушаю? — Мужчина взял трубку.
— Привет! У меня хорошие новости. Иммунитет констебля Фрейзера в норме, поэтому хочу тебя попросить как-нибудь к утру доставить в имение Дифа. Сделаем другу сюрприз. Я снова буду поздно, так что, меня не ждите, пусть Бен не волнуется так. — Рэй молча выглянул в дверной проем, наблюдая, как канадец снова переводит обеспокоенный взгляд от наручных часов к настенным, а потом на него. — Ему вредно.
— Я передам, — только и произнес детектив, вспомнив, о чем хотел расспросить Бена накануне.
Приняв вести из лаборатории и пожелания Фортан, констебль заметно приободрился. Стал чаще и искреннее улыбаться и спать уходил в крайне приподнятом настроении. Повязку решил поменять себе сам, за чем его и застала подоспевшая Франческа. Надавала по рукам, уложила в постель и сделала все, как полагалось.
Ночь прошла в полнейшем покое. Ему снились какие-то приятные, но не запоминающиеся сны и даже поцелуй с кем-то очень близким и важным, который на самом деле оказался утренним приветствием его мохнатого соратника. Отошедший ото сна, Бен радовался возвращению Дифенбейкера, как ребенок: обнимал его, гладил и теребил, замечая, как похорошела шерсть волка, но вместе с тем, он знатно разъелся всего за пару дней.
— Киана вернулась? — он опять заволновался, увидев на пороге спальни Фрэнни, готовую к труду и обороне.
— У нее дела, — ответила девушка и прошла в комнату.
За завтраком констебль снова был невесел. Он молча ел стейк из индейки, пока его задумчивость не нарушил звук со стороны террасы. Внезапно обе створки двери, ведущей на нее, распахнулись, и в проеме возникла Киана. Видимо, она уже побывала дома, потому что одета была не так, как перед отъездом. Сейчас на ней были синие джеггинсы и легкий серый свитер.