Кто из нас не нуждается в волшебстве и тайне? Может быть, именно волшебство и тайна заставляют пингвина, живущего в Антарктике, отправиться на край света в поисках того самого единственного камешка, чтобы принести его назад в клюве и положить у смешных меховых ножек своей возлюбленной, надеясь таким образом привлечь её внимание. А может быть, секс — всего лишь физиология, как еда, насморк и другие естественные отправления организма. Но белоголовые орлы, исполняя изящные па, взмывают ввысь, а потом, прижавшись друг к другу, падают, падают, падают — прямо на камни огромных гор, их огромные белые крылья трепещут, разрезая воздух, когда две великолепные птицы завершают брачную церемонию в прозрачном звенящем воздухе.
А вот гуси на Тибете после того, как всё окончено, поднимаются высоко над водой, широко расправив крылья, и издают громкий ликующий вопль. Снова и снова. Эти гуси живут около пятидесяти лет и выбирают себе пару раз и навсегда. Они отмечают праздник брачной церемонии из года в год. А когда один из них умирает, другой навсегда остается один.
Пингвины, орлы, гуси, волки и многие другие существа, живущие на земле, в море и в воздухе, подчиняются древнему волшебству и таинству именно потому, что не умеют читать и не посещают лекций. Их жизнью управляет инстинкт. Человек стал бесчувственным, поэтому люди начали объединяться в группы, чтобы создать нечто похожее на чувства и человеческие отношения.
Но основная группа, состоящая из мужчины и женщины, с головокружительной быстротой лишается каких бы то ни было чувств…
— Что, черт подери, во мне вызывает у тебя отвращение? — сердито спросила Лиза. Она подошла к моему шезлонгу, закрыв собой часть усыпанного звездами неба, и посмотрела на меня сверху вниз; бледно-желтый лунный свет падал на её лицо.
— Я вот тут сидел и думал, что бы ты сделала, если бы я взял камешек в клюв и положил его у твоих ног.
— Знаешь, я слышала о разных извращениях, но это…
— Почему тебе нужен именно я? Поверь мне на слово, ты просто потрясающая штучка. Спроси у кого угодно.
Она немного помолчала, а потом сказала:
— Если тебе когда-нибудь этого захочется, придется взять силой — другой возможности у тебя не будет.
— Спокойной ночи, Лиза.
Она пошла в сторону своего коттеджа — темный силуэт, движущийся навстречу ярким огням.
XV
В четверг я поднялся рано. Когда просыпаешься в новом месте, день приезда кажется каким-то нереальным и далёким. Не было ни Карла Брего, ни Лизы Диссат, выдающей себя за Мэри Бролл, ни той Лизы, что сердито уходила от меня в душной ночи, звенящей песнями тропических насекомых. Она ушла, а я вернулся в свой коттедж, поплавал в крошечном бассейне, где едва мог развернуться, переоделся и отправился в ресторан на открытом воздухе. Еда была вкусной, обслуживание никаким. Среди посетителей попадались очень красивые и самые обычные люди — яхтсмены, компания молодых людей, занимающихся рекламой пляжной одежды, парочки, которые пытались забраться как можно дальше от любопытных глаз, стараясь, чтобы их не заметили вместе. Кое-кто из присутствующих был явным солнцепоклонником, видно, они провели здесь не одну неделю, методично, целенаправленно и терпеливо пользуясь тем маслом для загара, в которое больше верили, — кокосовым, оливковым или от «Джонсона и Джонсона».