Навстречу по коридору пронеслась стайка студенток. Лица у девиц разрумянились, шальные глаза брызгали искорками веселья и вожделения. Егерь крякнул – за любой из нарядов без разговоров выставили бы из всякого приличного концертного зала. Заведующий лабораторией экспериментальной ксеномитологии проводил девиц задумчивым взглядом.
– Куда он делся, кстати?
– Егор-то? – Бич с трудом оторвал взгляд от увлекательного зрелища длинных, дивных очертаний, ножек в чулках-сеточках (паучий шёлк, сумасшедший спрос в мировых столицах моды!) Повёл свою библиотекаршу в общагу. Надо думать – получать заслуженную награду.
– Жалеешь, что рисковал ты, а награда достанется другому?
– Не, она не в моём вкусе. И потом – я же альтруист, это всем известно.
– А если серьёзно?
– А если серьёзно – когда я в прошлый раз переправлял из Леса произведение, с позволения сказать, искусства – да ты о нём слышал, «Чёрный квадрат» Малевича – у меня душа радовалась. Этой супрематической мерзости не место рядом с нормальными людьми, а уж тем более, в Лесу, где и без него всякого хватает. Чернолес, истуканы эти жуткие на Болотной, Мёртвые Плеши, да мало ли? Скрипка же – дело совсем другое…
Они остановились в длинном, отделанном светлым мрамором, холле. Лифты действовали круглосуточно, правда – не поднимались выше двадцать второго этажа.
– Так вот, о скрипке… Послушал я, и понял – ну не хочу, чтобы её увозили, клык на холодец, не хочу! В Замкадье живую музыку ценить давным-давно разучились, Пусть бы лучше здесь играла, здесь – нужнее. Вон, пассия Студента тоже скрипачка…
– Ну, ты, сравнил! – хмыкнул завлаб. – Татьяна, конечно, девочка умненькая, консерваторию закончила – но чтобы раскрыть Страдивари нужен са-авсем другой уровень. В её руках это будет рядовая поделка, тогда как тот парень…
– Ну, раз так, то и говорить не о чем. – легко согласился егерь. – Давай, жми кнопку, поехали.
– Кстати, ты медведку в свой «Определитель» внесёшь?
– Ту, что на тебя в метро напала? – осведомился Шапиро, отпирая дверь лаборатории. На двенадцатом этаже, где располагалась кафедра ксеноботаники, было темно и пусто – сотрудники в полном составе убыли на концерт заезжей знаменитости.
– Её самую. Мне же, как первооткрывателю, полагается название придумать, верно? Я предлагаю: «сумун».
– А на кой его придумывать? – пожал плечами завлаб. Медведка – она и есть медведка, только здоровенная. Вульгарный «крикет гигантус».
– Кто-кто?
– Гигантский сверчок, говорю. «Крикет гигантус» на латыни. Медведка – она ведь сверчок, только подземный. С точки зрения биологии ничего нового. А ты – «сумун»! Слово-то какое выискал…