Луч жужжалки упёрся в антрацитово-чёрный фасеточный глаз размером с арбуз.
Реакция последовала мгновенно – голова с громким костяным щелчком втянулась под панцирь, тварь опустила переднюю часть тела, подставляя врагу броню. Широченные, похожие на лопаты, конечности, вооружённые прямыми, длиной в руку, когтями угрожающе поднялись.
Д-ду-дут!
Лупара кашлянула дуплетом. Картечь с визгом срикошетила от хитина. Надо было бить в глаза, подумал егерь, втискивая в стволы новые патроны. Только как в них попасть, если панцирь у медведки такой толстый, что взять его может только бронебойная пуля?
Он едва успел отшатнуться – голова–клюв метнулась из укрытия, целя ему в грудь.Челюсти клацнули в нескольких сантиметрах от тела и втянулись под броню.Чудище медленно двинулось вперёд, загребая когтистыми лапами воду. Правая конечность при этом зацепила ближайшую колонну, с треском выворотив кусок облицовки.
Д-ду-дут!
Ещё дуплет – с тем же результатом. Латунные гильзы булькнули в воду.
Спина упёрлась в будку дежурного. Дальше – только пятиться, вслепую нащупывая ногами ступени, раз за разом разряжая стволы в подползающую тварь. И даже если эскалатор не зияет брешами из провалившихся ступеней, даже если путь наверх не преградят древесные корни, пробившие свод галереи – наверху тупик, сплошной непроходимый завал на месте разрушенного вестибюля.
А это – верная смерть. Медведка не остановится. Картечь её не берёт, а лишь оставляет на хитине россыпи белёсых звёздчатых отметин.
Значит, наверх нельзя. Надо отступать в тоннель, туда, где стоит поезд. Забраться на крышу вагона – и тогда есть шанс, что громоздкая тварь попросту застрянет в узком промежутке между вагонами и потолком.
Она не застряла. Чудовищные когти сминали металл, словно это были перегородки из прессованного картона. Медведка лезла вперёд, нанося пятящейся жертве удар за ударом головой-клювом, и получая в ответ снопы картечи. Обмен любезностями продолжался, пока очередной выпад медведки не угодил в приклад лупары, расколов его в щепки. Сергей перехватил рогатину (всё это время он зажимал её подмышкой) и ударил, целя под хитиновый козырёк.
Он попал. Медведка вздыбилась, выворачивая древко из рук, и с пронзительным верещанием подалась назад. Сергей на четвереньках – встать не позволял низкий потолок – кинулся в другой конец состава.
Вагон, ещё один, второй, третий… Вот и последний, а за ним – чернота тоннеля.
Это конец, понял он. Кирдык. Бабалумба до смерти. Удар рогатины не убил хитиновую погань, только разозлил – не пройдёт и пары минут, как медведка будет здесь. На платформе вода доходила до середины бёдер, а значит, здесь будет с головой. Плыть? Догонит в два счёта, и он даже не сможет напоследок швырнуть в гадину изуродованную лупару.