— Мы выберемся, слышишь? Не смей сдаваться! — встряхнул я её. — Мы же ещё даже не обследовали этот грот! Не смей сдаваться из-за того, что я несу всякую чушь!
Мира нервно кивнула и шмыгнула носом. Даже не знаю, от холода ли или по эмоциональной причине. Факел, лежавший на отсыревшем камне, недовольно шипел и поднимал в воздух пар.
— Давай осмотримся. — пробормотала она надломленным голосом.
Идиот. Придурок. Дебил. Отрежь себе язык, ублюдок, и утопи его в этом грёбаном озере. Я чихвостил себя как только мог и, подняв факел с пола, спросил:
— Хочешь пообедать, прежде чем мы начнём?
Мира молча помотала головой.
Факелы сгорали один за другим, исправно освещая заиндевевший камень. Мы упрямо и монотонно двигались вдоль единственно доступной нам стены, ища источник свежего воздуха, но результатов пока не было. И лишь иногда мы натыкались на обломки упавших сталактитов. Однако, слабое трепыхание пламени указывало, что мы на верном пути и воздух поступает где-то из дальней части зала. Я сообщил о своём наблюдении Мире и, кажется, она немного взбодрилась.
Когда начал догорать десятый факел, я решил, что на сегодня достаточно. Мы сняли с Лошади поклажу и я прицепил ей на морду торбу с остатками фуража. Завтра бедолага начнёт голодать. Лошадь фыркнула и потёрлась головой о моё плечо, словно подбадривая. Я потрепал её по гриве и мы с Мирой быстро и неохотно поужинали. Несмотря на усталость, кусок не лез в горло, и жевали мы из одной лишь необходимости.
С ночлегом обстояло сложнее, этот зал был сырым и ещё холоднее предыдущего и я задумался, ища выход. Идея пришла в голову быстро, но я не был уверен, что Мире она понравится. Но других вариантов я придумать не мог и я выложил свои мысли спутнице. К моему удивлению, реакция была довольно вялой.
— Я слишком устала, чтобы быть скромной, — пожала она плечами. — Если это поможет согреться, так и сделаем.
Я сложил седельные сумки возле стены, чтобы они образовали тёплую прослойку. Хватало как раз, чтобы сидя опереться на них. Перед сумками я кинул пару одеял, сложив в несколько раз, увеличивая толщину и оставляя достаточно места лишь для ног и задницы. После этого я сел на них, привалился спиной к сумкам и усадил Миру к себе на ноги. Хрупкая девушка сжалась в комочек, словно кошка, и я накрыл нас всеми оставшимися плащами и одеялами. Факел пошипел на полу ещё несколько минут и потух, возвещая о конце дня. Мы молча сидели под кипой вещей и пытались уснуть. Где-то вдалеке со сталактитов капала вода, я слушал ровное дыхание девушки и ощущал её сердцебиение. А она, наверное, сейчас ощущала моё. Если, конечно же, не уснула. Как оказалось, не уснула.